— Кошка, — остановил меня Дон, когда я расчищала себе дорогу к двери от обломков мебели. — Ты ведь вернешься?
Я помедлила и произнесла, уже взявшись за ручку двери:
— О, я вернусь! Хотите вы того или нет.
Вечером, уловив в доме изменение энергии, я не удивилась. Я была на кухне, разогревала замороженный ужин в микроволновке, когда внезапно почувствовала чье-то присутствие.
— Вообще-то надо стучаться, — заметила я, не оборачиваясь. — Моя входная дверь еще цела.
Ощущение силы обострилось, когда Кости вошел в кухню.
— Да. Но так, согласись, драматичнее.
Микроволновка пискнула. Я вынула свой ужин, прихватила вилку и села за обеденный стол. Кости занял место напротив, наблюдая за мной со сдержанной настороженностью.
— Тебе не предлагаю, — легкомысленно бросила я. — Мы с моим горлом знаем, что ты уже поел.
Он хмуро сжал губы:
— Я сказал — это было не ради еды.
— Это было ради того, чтобы настоять на своем. — Я отправила кусок в рот и прожевала. — В следующий раз, пожалуйста, используй как «улику А» не мою сонную артерию, а что-нибудь другое.
— Это была не сонная артерия. Тогда ты бы слишком быстро вырубилась, а я хотел дать тебе время на решение, убивать меня или нет, — ответил Кости, выдерживая мой взгляд. — Я укусил рядом, чтобы все продолжалось дольше и я мог насладиться, вместо того чтобы давиться струей, бьющей из артерии.
Тут я сама чуть не подавилась. В глазах Кости кружились зеленые огоньки воспоминаний, как разводы мяты в шоколаде. Я сама, надо признаться, испытала приятные моменты. Его укус вполне мог сойти за предварительные ласки, он доставлял удовольствие. Но сейчас надо было думать о более важных вещах.
— Итак, — сказала я, прожевав. — Ты ни за что не согласишься уйти, пока мне грозит опасность от Джэна, и ты не обезвредишь тех, кто назначил вознаграждение за мой труп, правильно?
Кости кивнул:
— Совершенно верно.
— Вероятно, ты провожал меня сегодня на работу, чтобы посмотреть, не попытаюсь ли я сбежать?
Он пожал плечами:
— Скажем так: сегодня ни один самолет не смог бы оторваться от земли.
Мой взгляд стал жестче.
— Тогда, надо полагать, ты выслеживал меня и потом, когда я встретилась с Ноем, и тоже подслушивал?
Кости склонился вперед с застывшим лицом:
— Обычно я не причиняю вреда невинным, но, когда речь идет о тебе, мне трудно рассуждать здраво. Порвав с ним сегодня, ты спасла ему жизнь, потому что, если бы я услышал, как в доме происходит что-то другое, разорвал бы его на части.
