— Это что, Дон? Как вы умудрились заманить его в такое местечко?
Дон подошел ко мне. Судя по лицу, он чувствовал себя здесь не лучше, чем было бы моей матери.
— Прими запоздалые поздравления, Кошка, — сказал он с виноватой улыбкой. — Ты рада, что заведение подбирал Хуан, а не я? Не то вместо спиртного и мальчиков в стрингах мы бы получили кофе-латте и закуски. Кстати, кто-нибудь уже взял джин?
— Вот, — чирикнула Дениз, подавая мне высокий стакан, и улыбнулась Дону. — Вы, верно, ее босс? Я вас точно таким себе и представляла.
— А вы, должно быть, Дениз? Меня зовут Дон, но забудьте об этом — вам этого знать не положено.
Она легкомысленно взмахнула рукой:
— Если вам от этого будет легче, я так напьюсь, что к концу вечеринки и собственное имя забуду. Это обеспечит секретность?
Он холодно улыбнулся:
— Вижу, почему вы с ней поладили.
— Где новорожденная? — промурлыкал, подходя, мускулистый юноша в леопардовой набедренной повязке.
— Вот она, — мгновенно отозвалась Дениз. — И ей нужен страстный танец, парень.
— Не волнуйтесь, папаша, я позабочусь о вашей дочурке, — улыбнулся Дону стриптизер.
Я чуть не подавилась джином и поправила:
— Он мне не отец!
— Да? А вы похожи, моя сладкая. Такие же жесткие плечи и острый взгляд. Тебя я расшевелю, о прекрасная! А вами, — он подмигнул Дону, — займется Чип.
Дениз засмеялась, а Дон стал выглядеть еще хуже, чем когда его приняли за моего отца.
— Если понадоблюсь, Кэт, — проскрежетал он зубами, — ищи меня в углу. Пойду спрячусь!
Клуб закрывался в три ночи. Дон любезно обеспечил развозку для всей команды. Мне даже бочонок джина, который я выхлестала, не помешал остаться вполне трезвой, чтобы проводить по домам Дениз, Хуана и Тэйта.
Тэйт жил ближе всех ко мне и доехал до последней остановки. Он пытался сам прошагать к дверям, но ноги не слушались. Мне было и смешно, и досадно наблюдать за этим представлением. В конце концов, пришлось внести его в дом. Слава богу, Тэйт вытащил ключи — обшаривать не понадобилось.
Он столько раз гостил у меня, а я ни разу не была у него дома. В одноэтажном здании царила такая чистота, что даже сержант команды новобранцев не нашел бы к чему придраться. У Тэйта не было животных, даже золотых рыбок, и на стенах — ни одной картины. В спальне то же самое, да еще в квадрате. Никаких украшений, кроме телевизора, и я могла бы пройтись колесом по всему периметру от кровати. Увы, после того как взвалила на нее Тэйта и сняла с него ботинки, настроения разминаться не было.
