— Не хочешь вместо десерта пойти прогуляться? — импульсивно спросила я.
Ной не колебался:
— С удовольствием.
За сорок минут мы доехали до пляжа. Мартовский воздух был морозным, и я поплотнее запахнула пальто, обдуваемая холодным морским бризом. Ной шел совсем рядом, засунув руки в карманы.
— Я люблю океан. Ради него и переехал из Питтсбурга в Виргинию. Понял, что хочу жить у моря с тех пор, как впервые его увидел. Рядом с ним чувствуешь себя маленьким и в то же время принадлежащим чему-то большему. Звучит глупо, но это правда.
Я грустно улыбнулась:
— Вовсе не глупо. Я так же чувствую себя в горах. И до сих пор возвращаюсь туда при первой возможности.
Голос мой сорвался, когда я вспомнила, с кем впервые попала в горы. Надо с этим кончать! В страстном желании забыться я обхватила Ноя за шею и чуть ли не силой привлекла к себе. Он мгновение помедлил, прежде чем обнять меня в ответ, и сердце у него запнулось, когда я его поцеловала.
Вдруг так же внезапно я отстранилась:
— Прости. Я веду себя грубо.
Он неуверенно хихикнул:
— На такую грубость я и надеялся. Честно говоря, обдумывал тонкий маневр: пригласить тебя присесть, обнять за плечи… Но твой способ мне больше нравится.
Господи! У него губы разбиты в кровь. Как глупо: я совсем забыла о своей силе. Бедняга Ной, безропотная жертва насилия! Хорошо еще, что я не вбила ему зубы в глотку, — такое ему вряд ли бы понравилось.
Ной сгреб меня за плечи и на этот раз сам склонился ко мне. Я сдержала силу, поцеловала его нежно и позволила его языку проскользнуть между моими губами. Сердце его билось все чаще, кровь забурлила. Довольно забавно было слушать, как реагирует его тело.
Я оттолкнула Ноя:
— Это все, что я согласна тебе дать.
— Я и этим счастлив, Кристин. Единственное, чего я хочу, — это встретиться с тобой снова. Правда, я хочу опять тебя увидеть.
Его лицо было серьезным и таким открытым. Не то что мое, со всеми этими тайнами… Я снова вздохнула:
— Ной, я веду… очень необычную жизнь. Мне приходится много ездить по работе, исчезать без предупреждения. Почти все мои планы срываются. Ты думаешь, стоит влезать в такую жизнь?
Он кивнул:
— Еще как думаю! Ведь это твоя жизнь. Я мечтаю в нее влезть.
Благоразумие громко твердило мне: «Не делай этого!» Одиночество заткнуло ему глотку:
— И я буду рада с тобой увидеться.
