Она смотрела на меня и не видела меня. Ни ее поза, ни выражение лица не изменились – изменился только интерьер комнаты.
Рядом со Светой на кровати сидел молодой человек – длинные волосы обрамляли вытянутое бледное лицо, тело молодого человека было испещрено шрамами, а на плече виднелась татуировка воздушно-десантных войск.
На постели – между девушкой Светой и молодым человеком лежала большая куча денег.
– Никого купить нельзя, – со вздохом произнесла девушка Света, – Человек – это не только... физическая оболочка, наполненная... – Света на мгновение замолчала и заговорила вновь, – душой... Наполненная душой, так сказать. Оболочку можно взять напрокат, но как можно купить то, чего не видишь и не понимаешь?
Молодой человек, сидящий рядом со Светой, долго смотрел на нее, потом вытянул вперед руку и, словно до своего отражения в зеркале, дотронулся до ее лица и провел пальцами и ее волосам.
– Я достану деньги, – опустив руку, сказал молодой человек с татуировкой ВДВ на плече, – я тебя отсюда вытащу. Тебе ведь совсем не здесь место. Я сделаю все, что ты захочешь, знаешь?
И снова все закружилось – мелькнула дверь, ведущая в короткий коридор, лестница на первый этаж и знакомый уже мне банкетный зал бара «У Михалыча», где Васик справлял свой последний холостой мальчишник, а потом и сама вывеска «У Михалыча»...
А потом все кончилось и я очнулась на переднем сиденье в автомобиле Даши.
* * *
Очнулась и медленно провела ладонью по лицу, словно не веря, что я вновь оказалась в своем мире.
Машина не двигалась – стояла на месте.
– Приехали! – весело констатировал Васик. – А ты, Ольга, спала, что ли, всю дорогу?
– Нет, – ответила я, – не спала.
Пространство за окном казалось сконструированным из кусочков стекла, и готово было разлететься в осколки от малейшего толчка.
Антон открыл глаза и посмотрел на часы на противоположной кровати белой стене. Было всего только – половина седьмого вечера.
Он рывком сел на кровати и тут же ощутил, что, укладываясь спать, не снял ни плаща, ни даже ботинок.
Под столом валялись две опорожненные бутылки водки. Стакан был разбит. Антон нахмурился, но так и не смог вспомнить тот момент, когда он разбил стакан.
Начинала болеть голова. Антон провел ладонями ото лба к затылку, как будто зачесывал волосы назад – и боль тут же успокоилась и сползла куда-то в основание шеи, а потом исчезла совсем, чтобы явиться через несколько минут и мучить его весь оставшийся день.
