«Ну и хрен с тобой! – думал он, мчась обратно по пыльной проселочной дороге. – И даже хорошо, что меня отослали. Если там чего не так, то – мое дело сторона – меня не было и все… А Римме Михайловне все равно потом расскажу… Чтобы она ему взбучку устроила, старому козлу. Потом расскажу, не сейчас – а то, если у моего Иваныча сделка сорвется, он вообще меня – не то, что уволит, а убьет насмерть».
«Бандюга» Валентин Валентинович проводил взглядом уносящийся автомобиль и проговорил, обращаясь к Петру Ивановичу, неуверенно озирающемуся по сторонам:
– Ну что же, дорогой мой, пойдемте, поговорим. Дело, которое я вам хочу предложить, сулит просто баснословные барыши. Вы уж извините, что я такого туману напустил – пригласил вас в безлюдное место, шофера вашего отослал… Но ведь обычно как – чем меньше ушей, тем больше барышей. А? – он засмеялся, но тут же оборвал себя и заговорил серьезно:
– Значит, суть нашего дела в следующем…
– Да-да-да… – поддакнул Петр Иванович, семеня за грузным «бандюгой».
Они подошли к костру.
– Ах, – неожиданно мягко вылепил губами «бандюга», – посмотрите, как искорки пляшут в огне… На поленьях. А поленья треща-ат…
Петр Иванович глянул в огонь.
На встречу я попала вовремя. Без трех минут шесть я уже стояла перед дюжим охранником, возвышавшимся над своей конторкой, как могучий утес над скованным штилем морем.
– Вы к кому? – коротко спросил он, едва шевельнув губами.
– Гольдман Михаил, – сказала я, – президент фирмы «Спешл-авто».
Охранник приподнял белесые брови и, склонив голову, оглядел меня с головы до ног. Потом оглянулся на пустынный коридор за своей спиной.
– Проходи, – усмехнулся он и провел огромной лапищей по рыжим усам, словно только что проглотил кусок аппетитного горячего пирога.
«Странно, – подумала я, – что это он так себя ведет? Как деревенский ухарь на завалинке. Он вроде не ухарь. Вроде охранник в солидной фирме. Смотрел на меня, так словно облизывал – с головы до ног. Ну и тип… Даже не спросил у меня документы, не позвонил осведомиться – я же все-таки к президенту фирмы иду, а не…»
Я прошла гулкий коридор до конца. Вдоль стен коридора тянулась галерея запертых дверей – с прибитыми табличками, на которых были выгравированы номера.
«Кабинета президента здесь нет, – подумала я, – наверное, у него-то дверь – если не обита кожей, то хотя бы снабжена табличкой – с указанием фамилии, имени, отчества и должности. Только вот где эта дверь? Не возвращаться же мне к этому уроду-охраннику, чтобы спросить…»
