Большую часть времени, что я прожил у родственницы, квартира оставалась в моем единоличном распоряжении. При желании можно было творить какой угодно произвол — хоть устраивать вечеринки, хоть водить каждый вечер девчонок. В новой школе я один располагал такой роскошной, к тому же свободной жилплощадью, поэтому несколько прецедентов, как говорится, имели место быть. Однокашники обращались ко мне с предложениями собраться и погудеть у меня "на хате"; я частенько соглашался, но при условии, что собравшееся общество будет держаться в рамках приличий. Тетя Эрика относилась ко мне снисходительно, даже слишком, ничего не запрещала и не пыталась меня «воспитывать»; и мне не хотелось отплатить ей, устроив в ее квартире балаган и вертеп. Так что все вечеринки — немногочисленные, впрочем, — проходили тихо и мирно, в духе великосветских собраний. Вообще в новой школе меня почему-то считали этаким мрачноватым романтиком и аристократом, чем-то вроде Чайльд Гарольда, не знаю уж, почему. Может, я со стороны и впрямь выглядел этаким рефлексирующим страдальцем? Но внутри я не ощущал ничего подобного. Разве только внешность моя располагала к таким выводам.
Кстати о внешности. В выпускном классе я вдруг обнаружил, что нравлюсь многим девчонкам. Не сочтите это заявление следствием завышенной самооценки или проявлением нарциссизма; уверяю вас, на самом деле так оно и было. Что находили во мне девушки, оставалось для меня загадкой, поскольку я вовсе не принадлежу к тому типу мачо, которые обычно являются мечтой подавляющего большинства старшеклассниц. Ростом я не вышел, многие девчонки смотрели на меня сверху вниз, даже не вставая на каблуки. Да и сложения я едва ли не хилого; из-за этого и из-за маленького роста выгляжу моложе своих лет; нет у меня ни бугрящихся мышц, ни золотистого загара, ни ослепительной белозубой улыбки. Вот улыбки — особенно, по жизни я мрачноватый тип и всегда был таким. И однако же многие девчонки, глядя на меня, едва ли не облизывались. Честно говоря, мне становилось не по себе, когда замечал их плотоядные взгляды. Периодически я получал записочки с приглашениями пойти в кино, в клуб или еще куда-нибудь. Временами приглашения были весьма настойчивыми. На переменах ко мне подсаживалась какая-нибудь одноклассница и медовым голоском просила объяснить непонятную тему. Но, ей богу, я не делал ничего, чтобы привлечь внимание! Ни одна из наших девчонок мне даже не нравилась. Не знаю почему, всех их я сравнивал с Агни, и сравнение выходило не в их пользу; притом что за все годы нашего с Агни знакомства я не очень-то ею интересовался, а теперь она то и дело всплывала в моих воспоминаниях…
