Сначала Альбина Эдуардовна не могла понять, на что намекает Маша. Она несколько раз перечитала пункт, на который просила обратить внмание Маша и рассмотрела печать на другой стороне. Только после пятого раза она заметила несоответствие наименования страхователя и его же названия в печати. Слова были переставлены местами. В одном случае значилось: ЗАО Российская авиационная компания «Московские воздушные линии», а в другом слова «Российская» и «Московские» переставлены местами.
– Несомненно, на это можно было обратить внимание с первого взгляда, – сказала Побережнова. – А можно было никогда и не заметить. В каком же случае правильно?
– Я узнавала, на печати правильно. Но это несоответствие дает нам основание признать договор недействительным. Я даже думаю, что они сами это понимают, раз пока не очень-то донимают нас. Просто придется вернуть страховой взнос.
– Да, дела, – сказала Побережнова, призадумавшись. – Но ведь тогда надо, чтобы и немецкая сторона вернула страховой взнос, уплаченный нами ей…
– Несомненно, но это выгоднее, нежели выплачивать всю сумму, на которую был застрахован самолет. А потом неизвестно, какое решение примет ассоциация страховых обществ Германии…
– Неизвестно, – подтвердила Альбина Эдуардовна.
– Ну что, я начинаю давать этому договору задний ход? – спросила Маша, не сомневаясь, что Побережнова одобрит это решение.
Альбина Эдуардовна почти согласилась признать договор с авиакомпанией недействительным и отказаться от выполнения своих обязательств, как вдруг в ее памяти всплыли слова Ольги Калиновой: «Все дело в жадности. Надо преодолевать жадность в себе.» Побережнова не спешила давать свое согласие юристке, а Маша напряженно ждала одобрения.
– Машенька, ты у меня умница. Но я очень прошу, пока об этом никому ни слова. Мне надо все хорошенько обдумать, взвесить.
– Что взвесить? – удивилась Маша.
– Понимаешь, надо подумать, как повлияет на репутацию «Золотой саламандры» такое решение. Вдруг после этого мы навсегда потеряем свой престиж?
– Ну, не знаю, – ответила Маша. – По-моему, это наш единственный выход, и не использовать его – глупо…
– Возможно, но дай мне время подумать, хотя бы до вечера…
– Хорошо, Альбина Эдуардовна я зайду к вам в самом конце рабочего дня.
Побережнова осталась в кабинете одна… Дилема, перед которой она оказалась была очень не простой. Она осознавала, что никто из сотрудников не поймет, если «Золотая саламандра» не схватится за спасательную соломинку, но попытается выплыть при сильном шторме. Она чувствовала, что ее поймет только Ольга Калинова, добровольная и бескорыстная охотница на ведьм.
