Бросив «фиат», они побежали по улочкам древней части города Кальсы, и Винченцо чувствовал себя так, словно его отключили от жизни. Вот только что он был и что-то чувствовал, а теперь совершенно не понимал, что делает и зачем. Куда ведет его брат и зачем теперь вообще что-то делать? Он ничего не понял, когда за ним и Грозой этим же вечером пришли полицейские. У них была в руках неопровержимая улика — пистолет, брошенный Винченцо. «Говорил же тебе всегда: не бросай пистолет — дешевая тема», — сквозь зубы процедил ему Гроза.
После ареста Винченцо Синагра пережил многое: и тюрьму Уччардоне, и психиатрическую лечебницу, и что самое страшное — угрызения совести. Он никак не мог забыть удивленный взгляд Диего перед тем, как тот упал в соленую морскую воду. Винченцо решил, наконец, что даст показания против семьи хотя бы для того, чтобы искупить свою вину перед родственниками десятков погибших людей. Он был готов рассказать все, что знал, показать жуткие места захоронений жертв мафии, но при этом иметь дело только с одним следователем, известным своей неподкупностью, главным врагом Баклажана, с Джованни Фальконе, благодаря которому угодили за решетку многие видные члены мафии, а их имущество было конфисковано.
Конечно, конфискация имущества являлась для Маркезе самым болезненным ударом: ведь благодаря торговле наркотиками большинство мафиози имели немало роскошных вилл на Сицилии и даже за границей — в Испании и Латинской Америке. А Фальконе удалось так надавить на парламент, что тот единогласно проголосовал за принятие закона о конфискации имущества торговцев героином, мафиози и их сообщников.
Винченцо Синагра сам слышал, как Баклажан отдавал приказ убрать Фальконе во что бы то ни стало, однако судья был столь умен, что мафиози не удавалось даже толком уследить за его передвижениями. Естественно, что Винченцо испытывал чувство уважения к человеку, который не только довел до истерики могущественных Маркезе и Греко, но и каждый раз виртуозно уходил от подосланных к нему убийц. Только с ним можно иметь дело — решил Винченцо Синагра, тем более что ему предстояла очная ставка с крайне опасным человеком. Тот был адвокатом.
Этот адвокат, Сальваторе Каракане, по иронии судьбы в этот последний мартовский день входил в кабинет Фальконе в наручниках. Он был просто в бешенстве. Еще бы, ему семья Корсо дей Милле доверила защиту этого ублюдка, а тот выдвинул против него обвинение в связи с преступным кланом. Поэтому Каракане, едва сдерживаясь, начал разговор первым.
