Вот он сидит напротив, читает газету, курит сигарету, как равный среди равных. Священник опустил газету и стал смотреть в окно, пытаясь решить, как ему держать себя, но, почувствовав, что за ним наблюдают, уголком глаза взглянул на сидевшего напротив. На лице у того было ясно написано: "Чувствуешь себя неловко, не так, ли? Но ты не беспокойся. Я против тебя ничего не имею. Тебе и так чертовски скверно".
Не подыскав подходящего ответа на этот взгляд, священник сказал:
- Хороший денек. Какая красота вокруг!
Бывший Э 299 посмотрел на ландшафт за окном.
Он улыбался, но у него был вид голодного человека, и священник предложил:
- Не хотите ли бутерброд?
- Спасибо.
- Извините, я хочу у вас спросить, - сказал священник через некоторое время, стряхивая крошки с колен. - Что вы намерены теперь делать? Я надеюсь, вы...
Ну что он мог сказать? "Начнете новую жизнь?", "Исправитесь?", "Теперь все у вас пойдет хорошо?". Ничего этого он не мог сказать и взял сигарету, предложенную бывшим Э 299. А тот тоже заговорил; он произносил слова медленно, они как бы впервые сходили с языка и с трудом пробивались сквозь табачный дым.
- Эти два года были для меня драгоценны.
- Ага! - сказал священник с надеждой.
- Я чувствую себя великолепно. Настроение священника омрачилось.
- Вы хотите сказать, - начал он, - вы не раскаиваетесь, что вы не... э-э-э...
- Да, им просто нет цены!
Выражение его лица огорчало священника: суровое, холодное и с такой странной улыбкой. Никакого смирения! Ему еще предстоит узнать, что общество не потерпит такого поведения. Нет, не потерпит! И очень скоро ему укажут его место.
-Боюсь, вы скоро убедитесь, - благожелательно начал священник, - что люди ничего не забывают и ничего не прощают. У вас есть семья?
- Жена, сын и дочь.
- Как они вас встретят?
- Этого я не знаю.
- А ваши друзья? Я только хочу вас немного подготовить.
- К счастью, у меня есть средства.
Священник пристально смотрел на него. Какое счастье!.. Или, быть может, несчастье?
- Если бы меня можно было сломить, то ваша тюрьма, конечно, сломила бы меня... Не угодно ли еще сигарету?
- Нет, спасибо.
Священник опечалился. Он всегда утверждал, что с "ними" ничего не поделаешь до тех пор, пока их воля не сломлена. Грустно видеть человека, получившего такой урок и все же оставшегося столь непокорным! Закрывшись газетой, он попытался читать. Но взгляд человека, сидевшего напротив, казалось, проникал сквозь газетный лист, и священнику было очень не по себе. Очень!
