Конкретность мышления влекла за собой склонность к образности, символике и даже магии числа или устойчивого выражения. При этом символика, образность выражения мысли, использование устойчивых словосочетаний всегда были строго однозначны, не вызывали никаких сомнений и кривотолков по поводу того, что за ними кроется. Все выглядело конкретно-наглядным. Выражение «борьба против пяти зол» предельно четко говорит китайцу, о каком движении идет речь и какие пять зол имеются в виду. Двух слов «банда четырех» достаточно, чтобы китаец вспомнил, о каких четырех лицах идет речь и в связи с какими конкретными событиями.
Кроме того, повтор, монотонное употребление этих устойчивых форм в выступлениях представителей власти и в средствах массовой информации не только не делают их «затасканными», но, наоборот, придают все большую убедительность и важность. Вспомним хотя бы историю с «серьезными предупреждениями», которые направлялись американцам всякий раз, когда их самолеты нарушали воздушное пространство Китая. В общей сложности в 6070 годах прошлого века китайцы сделали почти 500 таких «серьезных предупреждений». Европейцы воспринимали их с усмешкой. Для китайца же каждое новое предупреждение подчеркивало важность и серьезность момента, укрепляло его решимость не отступать.
О том, что почти полтысячи «серьезных предупреждений» не были пустым и забавным своей педантичностью с нумерацией сотрясением воздуха, пекинское руководство достаточно доходчиво и убедительно продемонстрировало Вашингтону в 2001 году, когда беспардонно вторгшийся в воздушное пространство Китая американский самолет электронной разведки ЕР-3 был интернирован на острове Хайнань. Руководители КНР в этой ситуации действовали просто изумительно. В течение десяти (!) дней они не торопясь разыгрывали столь хорошо известную миру американскую карту «ценности жизни и свободы» своих граждан — 24 интернированных членов экипажа. В конечном счете китайцы согласились, разумеется, «по соображениям гуманности» освободить их, но прежде буквально выдавили из американцев официальное извинение. «Мы очень сожалеем о том, что наш самолет вошел в воздушное пространство Китая и совершил посадку, не имея на то разрешения», — говорилось в документе правительства США.
Так же великолепно была обыграна китайцами и проблема передачи американцам разобранного на части самолета-разведчика. Американская сторона яростно протестовала против демонтажа сверхсекретного оборудования, которым был напичкан самолет. В ход были пущены угрозы применения против Китая экономических санкций. Китайцы же, в полном соответствии с канонами конфуцианства, посчитали это обстоятельство за слабость и гордо заявили в ответ, что «суверенитетом не торгуют». Опять же типично конфуцианская позиция «ничего недеяния», которой Пекин придерживался в течение последующих месяцев, принесла свои результаты: американцы получили свой самолет и секретное оборудование, тщательно изученное к тому времени китайскими экспертами, после того, как выплатили Пекину 1 миллион долларов. Китайцы же, одержав полную моральную победу, продемонстрировали миру роль «китайского фактора» в международной политике, а заодно и «лимиты американского всесилия».
