Учтите это все, ребята, очень вас прошу!
* * *
Что служит мне побудительным мотивом к письму? Многое служит. Например, солнце, ветер, вода или падение на меня сверху частичек птичьего помета. Порой они, те частички, становятся самым-самым побудительным мотивом. Просто тянет после них к столу – я даже не знаю! Просто не оторвать.
Какнули на рожу – и немедленно за перо, и мысли, мысли – потекли, потекли, легко, быстро, свободно, без каких бы то ни было дополнительных помех и возражений, без придирок, беспокойств, волнений, препятствий, отказов, докук, притеснений, преград, лишений и затруднений; и легкость образов необычайная, сочность мазка – вкуснота слога, одним словом. То есть все как у птиц.
* * *
Однажды я открыл дверь в свою квартиру и шагнул вовнутрь, собираясь зажечь свет в прихожей. Оказалось, что это совсем не прихожая, а дорога. Да. Я стоял на дороге, или… не совсем… желоб какой-то.
«Где я?» – спросил я сам у себя. – «Я бы тебе ответил, – услышал я свой собственный внутренний голос, – вот только ответ этот, боюсь, не весьма приличен». – «Как? Неужели? В пи.» – «Вот именно!» – «Как же это возможно?» – «А так! Ты же хотел, чтобы все вокруг было хорошо и правильно!» – «Да, хотел!» – «Чтобы все было справедливо, без лиходейства!» – «Ну!» – «Вот поэтому ты снова здесь!» – «В?..» – «Ш-шшш, тише! Не надо орать! Орать будем после! А сейчас надо молчать, вбирая в себя истину!»
Помолчали.
Потом я, пятясь, вышел.
* * *
О чем я печалюсь? Я печалюсь о том, что идеи добра совершенно ничем не владеют.
Ленивые они какие-то, анемичные, тусклые, вялые. А вот идеи зла почему-то такие бодрые, верткие, быстрые и жизнерадостные.
* * *
Была когда-то такая замечательная страна, как Россия.
И была у нее армия. Огромная, большая армия.
Не будем говорить о том, что она была лучшей армией мира, не будем об этом. Просто скажем, что она была, и в ней – в той армии – был Военно-морской флот.
А уже в самом том Военно-морском флоте (следите за мыслью), где-то там глубоко внутри, был подводный флот.
Это был большой, удивительный флот.
И люди на нем служили большие и удивительные, и служили они долго – всю Великую Холодную Войну.
Была и такая война – самая великая и самая холодная.
Почему я считаю ее самой великой? Потому что она послужила прообразом будущих войн, которые когда-нибудь будут вестись, как шахматные партии – после нескольких ходов становится ясно, кто тут победил и чья теперь ничья.
Потом, с течением времени, страну разобрали на части, а вслед за ней разобрали на части армию и флот.
