Роде быстро разбогател. Он душегубствовал так здорово, что скоро его эскадра уже насчитывала до тридцати хорошо вооруженных кораблей. Команды кораблей он набирал из поморов, очень злых в морском деле. Скоро Роде вышел из-под контроля царя и начал топить всех подряд – и поляков, и своих родичей датчан.
В 1570 году Грозный сдал Нарву назад шведам. Для Роде это был удар. Он был теперь отрезан от базы. Его быстренько загнали в Данию, а там ему припомнили все. Датский король арестовал бандита и посадил его в подвал своего замка. Потом Роде выпустили под домашний арест – то ли понадобились его знания, то ли он давал кому-то необходимые консультации – сие неизвестно, но кораблям его не подпускали и на пушечный выстрел.
* * *
Всюду теперь плакаты «Работаем только мы» и всюду грязь. Не та грязь, что в мыслях, нет. Я имею в виду грязь на улицах. Почему в этой стране грязь на улицах, когда все только и делают, что работают, я не знаю. Ну, работаете вы, ладно, но грязь-то почему? Нигде ее давно нет.
Я был в Финляндии – она, кстати, в таких же климатических условиях, я был в Швеции – нет там грязи, и ботинки вечером чисты, и стекла очков протирать не надо. А тут – не только ботинки, брюки, но и часть спины – все в грязи, а на глаза все время попадаются плакаты «Ну, мы же работаем!»
То есть грязь – это когда они работают?
А вот если перестать им работать, то, может, и грязь как-то сама куда-то денется, а то, как только «они работают» – так сразу и грязь? Как вы думаете?
Тут звонят в дверь, открываю – и за дверь, сразу же без подготовки: «Вы за кого пойдете голосовать?»
А в нашем парадном никогда не убирают и шприцы разовые везде валяются.
Я сам подбираю эти шприцы, но они на следующий день опять появляются.
«Что вы хотите узнать, простите?» – «Вы за кого пойдете голосовать?» – «Голосовать?» – «Да!» – «А это важно?» – «Конечно! Это же ваша гражданская позиция!»
Да нет, ребята! Моя гражданская позиция – это я шприцы по всему подъезду собираю и на помойку выношу. Вот это позиция.
Я еще и подметаю иногда все тут.
* * *
У подводников свой мир.
А тот мир, в котором живут все остальные люди, представляется нам миром несерьезным – страсти игрушечные, страхи нелепые.
Там, где живем мы, все натуральное. Там недоглядел – пожар, взрыв, вода. И все это понимают.
Тут мгновенно приходят в себя, сорвавшись с койки, пробегают по лодке сто метров, бросаются в люк, в переборочную дверь и успевают проскочить по сто человек в одну дырку за десять секунд.
