"Наташа приехала в русом автобусе. Наташа - женщина саврасой масти, кожа у нее наташевая, глаза алешевые, платье - кадмий желтый, носки брюнетки, туфли киноварные".
Когда слова были приведены в порядок, машина отправилась сдавать первый экзамен в Музей изобразительных искусств, что на Волхонке, против зимнего бассейна.
В ассирийском дворике машина обратила внимание на крылатых быков. Безошибочно определила цвет изразцов. В итальянском зале осмотрела конные статуи кондотьеров, сказала при этом:
- Люди и лошади оливково-зеленой масти.
Долго стояла перед копией Давида, забросившего пращу на плечо; высказалась:
- Человек-гигант из белого материала, твердый, неподвижный, машина, не умеющая говорить.
Растущая толпа свидетелей аплодисментами отмечала все удачи и неудачи кибернетического младенца. Затем через готический портал машина проследовала в картинную галерею и там опозорилась на глазах уже покоренной, уже сочувствующей публики.
- В деревянной раме натянуто полотно. На нем пятна неопределенной формы, - заявила она перед первой картиной.
- Неопознанный предмет, - глядя на аппетитный фламандский натюрморт.
- Неопознанный предмет, неопознанный, неопознанный... - твердила она, переходя от полотна к полотну. Иногда добавляла: - Наложена краска картинового цвета.
"Картиновый" произносила по буквам, как бы знакомя со словом, созданным самостоятельно.
Веселый смех сменился снисходительными усмешками. Зрители расходились, пожимая плечами, разочарованные, но и довольные тем, что лишний раз убедились в превосходстве человеческого, своего собственного разума.
- "Пятна неопределенной формы". Высказалась тоже! Каких малышей приводят и те узнают, где дядя, где тетя.
Пристыженный Алеша, прервав испытание, погрузил машину в "темно-русый" автобус.
А дома, в родной лаборатории, машина обрела прежнее мастерство, безошибочно определяла цвета на репродукциях тех же картин.
Где же дефект?
- Что такое картиновый цвет? - догадался спросить Алеша. - Назови в этой комнате предмет картинового цвета.
- Не вижу, - сказала машина.
Света, Марина и Наташа привезли из своих домов все картины, какие нашлись. Но ни на эстампах, ни на гравюрах, ни на акварелях, ни на этюдах знакомых художников картинового цвета не нашлось. Всю неделю возились, предлагая машине всевозможные литографии. В понедельник Алеша попробовал показать машине спектр. И вот тут картиновый цвет обнаружился. Он оказался в дальнем ультрафиолете, за пределами человеческого зрения. Глаза машины, в отличие от человеческих, воспринимали эти лучи. И как выяснилось на другой день, именно этот участок отражало потемневшее масло старых полотен. Все они казались машине одинаково ультрафиолетовыми (картиновыми).
