А положение в этом вопросе такое, что матрос Сергей Преминин непременно должен был стать Героем России посмертно.
Через 11 лет, в 1997 году ему присвоят это высокое звание.
По приказанию ГКП он после остановки реактора то что называется «опустил поглотители на нижние концевики», то есть заглушил реактор вручную. После этого он уже не смог отдраить переборочную дверь из-за возникшего перепада давления.
Но ведь переборочную дверь можно было оставить открытой.
Можно было, но этого не случилось.
А помочь ему никто не смог – в нарушение правил страховки его отправили на это дело в одиночку – вот такие невеселые дела.
Командир дивизиона движения до самого последнего момента держал с ним связь. Что говорил ему Сережа Преминин по «Каштану» и говорил ли вообще что-нибудь – это все теперь останется между ними. Между ними много чего останется, и Преминин будет теперь приходить к своему комдиву во сне, и они там, во сне, все сделают правильно. Тысячу раз сделают.
Этих снов не надо бояться. Не надо вскакивать, кричать, пить лекарство. Эти сны – избавление. Их надо ждать, и действовать в них надо, пока все у вас не получится.
А командира ракетной боевой части (БЧ-2) Александра Петрачкова я знал.
Флагманские дивизии говорили мне, что он станет командиром БЧ-2 только через их труп. Бедняга никак не мог сдать на допуск к управлению боевой части. Не получалось у него. Его даже послали в Северодвинск, чтоб, значит, с глаз долой.
И попал он в наш экипаж, который к тому времени уже пришел туда на вечное захоронение.
Знаете, есть на флоте люди, которые из года в год теряют уверенность в себе.
И флагманские их не любят, и все это тоже – из года в год. Таких обычно списывают куда-то. Так Александр и попал к нам.
– Я хочу быть командиром БЧ-2, а меня в Северодвинск! – говорил он мне.
А потом я вдруг узнаю, что его откомандировывают назад, на дивизию, в Гаджиево, и что он срочно идет в автономку командиром БЧ-2. На «К-219».
А потом было то, что было – она утонула, а он погиб.
Они раздавили ракету в шахте № 6.
Между прочим, на контрольном выходе «К-219» было установлено (уж не знаю в который раз), что в шахту № 6 поступает забортная вода.
И что же? Флагманский специалист, по свидетельству очевидцев, приказал старшине команды снять сигнал «Вода в шахте № 6», и его сняли, а потом с тем и ушли на боевую службу – здорово, не правда ли?
А 3 октября вдали от родных берегов помощник командира застает почти всю БЧ-2 в четвертом отсеке за тем, что они тянут нештатный шланг от шахты № 6 в трюм, чтоб, значит, воду с шахты сливать.
