Муратов мне по этому случаю позвонил и сказал, что Бог есть.
А я ему сказал, что тоже так думаю.
А потом мне передали, что Лиза умерла. Сразу сжалось внутри. Так как-то не звонил я ей, не звонил, а потом она вот умерла.
Не люблю могилы.
И все эти процессии, венки, слова.
Лучше в памяти.
Пусть лучше я буду думать, что это просто я такая зараза и давно не звоню Лизе Даль и что в любой момент я могу позвонить, и она возьмет трубку и скажет мне: «Я слушаю!»
* * *
События в Беслане. Поразительная беспомощность спецслужб.
Нас учили, что схема нападения и обороны любого объекта должна быть.
Нужно наружное наблюдение кинокамерами – ставьте, нужны собаки – давайте собак, нужны металлоискатели – будьте любезны, обеспечьте. Граница у вас прозрачная – сделайте ее непрозрачной.
Существует наблюдение из космоса. Оно давно существует. Еще в 1973 году нам было известно, что со спутника можно сфотографировать даже спичечный коробок на плацу. Я уже не говорю о лагерях подготовки террористов в Афганистане.
Мешает лес – есть съемка в инфракрасных лучах. Поверьте, на этой планете очень трудно спрятаться. И все эти разговоры о том, что найти не могут, – от лукавого.
Мир, по моим скромным наблюдениям, уже не ездит из кишлака в кишлак на ослах.
Мир пользуется телефонами, самолетами, компьютерами, банками и прочими благами.
Людоеды, вампиры, упыри – можно называть как угодно. Их надо найти.
Хакеры могут найти все. Если они до сих пор не нашли источники финансирования, значит, человечество нанимало не тех хакеров. Надо нанять тех. Они есть. Они существуют. Просто их пока за ненадобностью сажают в тюрьму.
Если сажают русского мальчонку в Лондоне за то, что он каждые пять минут взламывал банковские коды и добирался до денег, то, наверное, с ним можно быстренько договориться, и он поработает на все человечество. Он найдет вам то, что вы хотите. Только задачу правильно сформулируйте.
А вот если вы не можете сформулировать задачу мальчонке, то это другое дело.
Это и называется чудовищной некомпетентностью.
* * *
Меня этот митинг достал. Просто приступ пошлости какой-то.
Я провел три дня у телевизора, крепился изо всех сил, чтоб ничего такого не сказать, но этот Первомай я смотреть не мог.
В Риме люди молча прошли со свечами. Молча. По-человечески. Без мэрской координации. Между прочим, 150 тыс. человек. А в многомиллионной Москве вышло 100 тыс.
А по телевизору – слюни по поводу очередей на сдачу донорской крови.
