Глеб сплюнул себе под ноги, не в силах избавиться от раздражения и досады.
Ладно. Сестры не должны видеть его таким. Он будет улыбаться им и делать вид, что все хорошо. Потом пойдет к хозяину постоялого двора Дулею Кривому и заплатит за проживание сестер на полгода вперед. И будет терпеливо сносить глумливую ухмылку Дулея, его сальные намеки и суеверные предостережения. А может, и не будет. Может, двинет его кулаком в рыло и поддаст сапогом по заплывшим жиром ребрам.
Возле кружала «Три бурундука» Глеб увидел обычную для последнего неурожайного года картину. Какие-то бродяги с кистенями в руках окружили богатого мужика, шапка и кафтан которого были усыпаны блестящими полудрагоценными и драгоценными камушками.
Бродяги покамест не пустили в ход ни кулаки, ни железные кистеньки, но дело стремительно шло к этому. Хотел Глеб пройти мимо, какое ему дело до очередного толстосума, забредшего туда, куда не следовало забредать? Хотел, да не вышло.
Уже взявшись за тяжелую ручку дубовой двери, Глеб остановился и пристально вгляделся в лицо богача. Лицо это показалось ему знакомым. Тряхнув головой, словно не верил своим глазам, Глеб изумленно спросил:
– Княжий советник Кудеяр? Ты ли это?
– Так ты советник? – прорычал один из бродяг. – А ну – сымай кафтан и выворачивай карманы!
– А ты, патлатый, тоже поди сюды! – окликнул Глеба второй бродяга, рослее и мощнее первого. – Поди, говорю, сюды!
Глеб отпустил дверную ручку и вздохнул.
– Каждый раз одно и то же, – с досадой произнес он. И добавил, устремив взгляд на самого рослого бродягу: – Не жалеете вы себя, ребята.
– Чего?
– Говорю: жизнь вас ничему не учит. Ты, кажется, меня не признал?
– Незачем мне тебя признавать. Выворачивай карманы! Не то сгублю! – Громила дернул рукавом, и в ладонь ему из рукава выпал нож. – Ну!
Глеб, гневно нахмурившись, шагнул вперед. Громила, поняв, что имеет дело со строптивцем, взмахнул ножом. Глеб увернулся и ударил его кулаком в грудь, вложив в этот удар всю силу. Верзила упал навзничь и замер на земле с посиневшим лицом.
– А мы-то чего смотрим, братцы? – заорал один из бродяг. – Этот гад Талалая зашиб! Бей его!
Бродяги, размахивая кистенями, ринулись на Глеба. Глеб увернулся от ухнувшего возле головы кистеня, схватил первого из бродяг поперек туловища, резко поднял, перевернул в воздухе и ткнул головой в землю. Другому перехватил руку и резко вывернул запястье. Кистень упал в грязь. Четвертого бродягу Глеб сшиб с ног ударом сапога в живот.
