Нам всеми силами нужно стремиться к воссозданию порушенного братства. И инициатива в этом должна принадлежать именно украинцам, которые сами отделили себя от остальных русских. Ведь граждане нынешней России и до сих пор еще не очень-то к этому привыкли: лишь постепенно обнаруживая для себя, что украинцы стали чужими — россияне и сами начинают относиться к ним как к чужакам. В самом деле, когда еще прежде в России сочиняли об украинцах анекдоты?! И стоит обратить внимание на то, какие характерные черты украинцев в этих анекдотах подчеркиваются: жадность, ограниченность, примитивная хитрость, предательство…
К сожалению, и россиянам, и украинцам придется теперь прилагать немало усилий для преодоления той пропасти недоверия, отчужденности, даже враждебности, — которая между нами длительное время искусственно создавалась (и продолжает создаваться до сих пор).
В этой связи тем более важно, чтобы при всей неоспоримой экономической целесообразности объединения Украины с Россией, ведущим мотивом к такому объединению, было, с обеих сторон, не искание экономической выгоды, а понимание духовной и культурной неразрывности России и Украины. И только это может стать прочным фундаментом объединения. Тогда как союз, основанный исключительно на материальном расчете, при первом же повороте судьбы, с наступлением экономических трудностей и неурядиц, рискует снова распасться.
Подтверждением может служить и наш собственный опыт. Ведь и коммунистическая система (а с ней и страна, руководимая коммунистами) развалилась не в последнюю очередь из-за того, что коммунистическая власть преследовала, главным образом, материальные цели (повышения благосостояния, «догнать и перегнать» по экономическим показателям Запад и т. д.). Поэтому в какой-то момент значительная часть населения решила, что если главной целью является достижение материального уровня жизни, подобного западному, то стоит ли дожидаться, пока вся страна догонит, наконец, Запад (или построит мифический «коммунизм»)? Не лучше ли попросту, в индивидуальном порядке, перейти на сторону Запада — и, таким образом, немедленно, не дожидаясь всех остальных, воспользоваться плодами западной жизни. Возобладали настроения, запечатленные в глуповатой песенке тех времен, в которой в ответ на обращенное к толпе обещание в будущем каких-то благ, толпа хором пела:
Нет, нет, нет, нет — мы хотим сегодня!
Нет, нет, нет, нет — мы хотим сейчас!
Для того чтобы оправдать последовавшие за таким выбором действия и поступки, собственная страна подверглась активному поношению. В СМИ с готовностью тиражировалась любая клевета на ее прошлое и настоящее. Все это пользовалось большим успехом у огромного числа граждан. Каких-либо духовных мотивов противостоять этому процессу у общества, воспитанного коммунистами, не нашлось; количество людей, поддерживающих гибельный для страны путь, постепенно достигло определенного предела… — и страна развалилась. В духовном отношении помочь своему народу коммунистическая власть оказалась не в состоянии. Более того, ее верхушка приняла самое деятельное участие в разграблении страны и по многим направлениям возглавила этот процесс. Ее представители раньше других перешли на западный «стиль жизни», когда, пребывая еще на должностях «слуг народа», поставили для себя превыше всего частный свой интерес. К тому же, те экономические успехи, которые можно записать в актив этой власти, были достигнуты, не в последнюю очередь, за счет духовного обнищания народа, разрушения его святынь и традиций. Народ, воспитанный коммунистической властью, оказался духовно инфантильным и беззащитным, совершенно не готовым к тому, чтобы отстаивать собственное национальное достояние. А потому позволил ловким демагогам обмануть себя и ограбить, навязать себе чуждые ценностные установки; позволил — в сфере экономической — заставить себя играть игры по чужим правилам и с заведомо проигрышным результатом.
