С учетом того «контингента», который неизменно привлекается украинской «Свободой» для оценки прошлого и истолкования происходящего, казалось бы и «русская» «Свобода» должна бы приглашать кого-нибудь из тех, кого тут считают «русскими националистами»: Распутина, Шафаревича, Белова… Однако эти имена если и звучат когда на волнах «русской» «Свободы» — то только в контексте ругательном…
Неискушенных подобное «несогласование» может даже сбить с толку: как же так, одна и та же фирма, одно и то же руководство, единый заказчик, один адрес (пожалуй, что и редакции — учитывая охват «свободного» вещания по всему миру — находятся на одном этаже, где-нибудь по соседству) — и такие отличия!.. Но дело тут не в отличиях, а в главной цели — а цель одна! И все перечисленные «отличительные черты» способствуют достижению именно этой цели. Цель эта — ослабление России.
Невежество, посеянное украинизацией 20-х и 60-х годов
Может показаться парадоксальным, но в результате всех осуществленных на Украине экспериментов, языковых и прочих, более всего пострадали именно украинцы. Ведь отнять у проживающих на Украине великороссов русский язык и культуру все-таки достаточно проблематично. Их культурные права, по большому счету, не ставятся никем под сомнение. Относительно же малороссов существует представление, что у них есть собственный, украинский, язык, на котором им положено разговаривать, читать и писать, что имеется полноценная литература на этом языке, способная удовлетворить духовные их запросы и т. д. — и потому им предписывается оставить якобы чуждую для них русскую культуру и переключиться на культуру украинскую. Когда на протяжении всех лет Советской власти, малороссов, особенно в сельской местности, лишали возможности получать полноценное образование на русском языке, из-за того, что они, мол, украинцы и должны учиться в украинских школах, — то у них, в условиях единой страны, оставалась все же возможность приобщиться к, принадлежащей и им по праву, тысячелетней русской культуре. Теперь же, в условиях независимого украинского государства, нынешним «україням» реально грозит остаться без полноценного языка, полноценной словесности, полноценной науки (а вскоре, похоже, и без своей традиционной религии).
К сожалению, все украинизаторские эксперименты не проходят для Украины бесследно. Помимо того, что из-за них малороссы оказывались на десятилетия оторванными от общерусской культуры — последствия этих экспериментов дают о себе знать и многие годы спустя. К примеру, лишь в наши дни мы имеем возможность в достаточной степени оценить результаты украинизации малороссов, осуществленной коммунистической властью еще в 20-е годы ХХ столетия. Надо учесть, что до 1917 года русский язык был единственным литературным языком на Украине — литературно объединяющим все части русского народа, аккумулирующим в себе духовное и культурное достояние всего русского мира. На этом фоне все фокусы с украинизацией, начатой в 20-е годы, пришлись по вкусу как раз тем из малороссов, кто не владел или плохо владел этим единственным литературным языком (но при этом претендовал «займаты посаду»). Украинизация 20-х годов привела к тому, что значительная часть малороссов стала чувствовать свою неполноценность в русской культурной стихии. Для многих этот отрыв оказался настолько существенным, что они перестали ощущать себя русскими. Многие, на свою беду, нашли выход в том, чтобы принципиально настаивать на своей нерусскости, тем самым еще больше усугубляя сложившееся положение.
