Мы уснули, сплетясь, как близнецы в утробе.
Утром в дверь постучали.
— Сэм? Сэм?
Женский голос.
Я вскочил с кровати.
— Не волнуйся, — сонно заворочался Сэм, — это всего лишь моя мама. Не волнуйся.
Я лег, натянув простыню до шеи.
— Входи, мама.
Она вошла, неся на подносе чай и тосты.
— Доброе утро, дорогой. Я слышала голоса ночью.
— Это Доминик, мама.
— Приятно познакомиться, Доминик.
— А вы, миссис…
— Просто Джойс, мой дорогой. Как насчет чашки крепкого чая? Такой чудесный день сегодня. Солнце сияет, небо голубое, и очень, очень жарко. Мне надо сбегать в магазин. Потом вернусь. Ты останешься обедать, Дом? Обязательно оставайся.
— Э… нет, спасибо. Не сегодня. Мне надо возвращаться.
— Ладно. Я положу тебе полотенце в ванной. — Она погладила Сэма по подбородку. — А вам не мешало бы побриться, молодой человек.
— Знаю, знаю.
— Ну ладно, теперь можешь вдоволь целовать Доминика. — Она улыбнулась мне. — Приходи еще, Доминик. Может быть, в следующий раз удастся поболтать подольше. Мы обязательно с тобой подружимся. Я не сомневаюсь.
— Конечно, — согласился я. — Очень надеюсь.
— Пока, пока, мои птички.
И она отправилась в магазин.
— Потрясающе, — сказал я.
— Знаю. Давай-ка, бери тост. Мама как всегда навалила больше, чем нужно. Тут просто целая буханка.
— Да, спасибо.
После завтрака я принял роскошную горячую ванну. Сэм брился у раковины. Я наслаждался нашим союзом. Встретив его, я стал другим человеком.
— Увидимся сегодня? — спросил Сэм, когда я уходил.
— Конечно.
— Заходи ко мне. Часов в девять.
— Ладно.
В дверях мы поцеловались.
— Будет чудесный день, — сказал Сэм.
Первым делом мне надо было повидать Билли. Он открыл дверь, коротко кивнул. Он был уставший и небритый.
— Входи. Я нарисовал еще десять крокодилов. Дом становится просто фантастическим.
Так оно и было. Огромные, тщательно выписанные крокодилы, переливающиеся красками, перебегали со стен на потолок. Это был словно храм бога рептилий.
— Ты не ночевал дома, — заметил Билли, вытирая кисти.
— Ездил навестить родителей.
— Ясно. Ну и как они?
— Неплохо. А ты чем занимался?
— Рисовал. Слушал радио. Спал. Ждал тебя.
— Честно говоря, Билли, я не думал, что ты заметишь. Ты ведь ко всему относишься так небрежно.
— Да, я заметил. Что тут сказать. Так и есть. Я не ревную или что-то такое. Ты можешь делать, что хочешь. Нас друг с другом ничего не связывает. Но, действительно, вчера я немножко ревновал. Могу признать. Я привык видеть тебя, даже не очень это замечая. Так что это комплимент. Для тебя, разумеется. Неожиданно вчера я понял, что уже полночь. Я заглянул тебе в окно, и там не было света. И я подумал: либо он спит, либо его нет дома. И когда я решил, что тебя все-таки нет, я почувствовал легкий всплеск ревности. Это комплимент, знаешь ли. По крайней мере, тебе следует его принять.
