Крокодилия | страница 10



— Стены тонкие, Доминик.

— Спит. Нажрался вчера.

— Знаю. Слышал, как он вернулся. — Он улыбнулся. — Ребенок его?

— Да.

— Симпатичный ребенок. Симпатичный отец.

— Он любит девушек.

— Каждому свое, Дом. Теперь мне нужна камера.

— Сейчас принесу. Подожди минуту.

— Обещаю, что больше ничего не буду в тебя бросать.

— От такого предложения трудно отказаться.

Вот так я познакомился с Билли Кроу.

5

На первом снимке, который я сделал, Билли Кроу сидит на черном стуле на фоне белой стены и смотрит прямо в объектив. Он полуобнажен, загорелое мускулистое тело, у сосков и пупка вьются белые волоски. Он сидит нога на ногу, правая поверх левой, его руки сложены — левая поверх правой. Он и улыбается, и хмурится, как будто удивлен, чем-то озадачен. Мебели нет, на полу разбросаны грязные чашки и клочки бумаги. Возле его ноги — пара обгоревших спичек. На стене позади него — зеркало. В зеркале отражается вспышка, скрывающая мое лицо.

— Я сидел здесь всё утро, — рассказывал Билли. — Один. И вдруг подумал, что мне нужна фотография. Как я здесь сижу. Фотография. Чтобы навсегда запомнить этот день. Потому что часто всё забываешь. А я не хочу забыть. Снимки — маленькие кусочки памяти. Они помогают удерживать прошлое. Теперь я всегда буду помнить, что однажды чувствовал себя таким одиноким.

— Да, — сказал я. — Понятно. — Хотя мало что понял.

Комната была совсем пустой — деревянный стол, газовая плита, несколько чашек и альбомов.

— Я наблюдал за тобой, — продолжал Билли.

— Правда?

— Смотрел, как ты сидишь в саду, как идешь по улице. Однажды вечером даже видел, как ты раздеваешься. Ты забыл задернуть шторы. Это было неплохо. Я даже подрочил, глядя на тебя.

— Вот как? Ну-ну….

— Чаю хочешь?

— Да, спасибо.

Он поставил чайник.

— Давай, я расскажу о себе, — он провел руками по груди и животу, — меня зовут Билли Кроу. Уильям Лестер Кроу, если быть точным. Мне двадцать четыре. На самом деле я блондин, — он приспустил джинсы и показал. — Можешь убедиться.

— Ясно.

— Я поселился в этом доме не так давно, с моим любовником Дейвом и его братом Тео. Но у нас ничего не вышло. Иногда вот так вот не выходит, и всё. Дейв уехал и забрал все наши вещи. Точнее: лампу, свою одежду и заварочный чайник. Поэтому у нас чай в пакетиках. Ты не против?

— Ладно, — я не знал, что сказать и продолжил:- Мне нравится эта твоя брошь, с крокодилом.

— Да. Милая, правда? Друг подарил. Боюсь, придется ее продать. Думаю, за нее немало дадут. Тут я видел неподалеку антикварный магазин под названием — ты только послушай! — "Крокодильи слезы". Там-то ее наверняка купят. Я думаю, название магазина должно пробуждать такую фальшивую сентиментальность. Потому что люди расстаются со своими ценностями или просто барахлом. Но я смотрю на это по-другому. Если бы я действительно кого-то любил, я бы купил ему подарок в этой лавке. Видишь ли, для меня крокодильи слезы — честные слезы. И подарок из этой лавки был бы магическим знаком. У него был бы смысл.