— Кхорн требует жертвы! — монотонно орали озверевшие берсерки. — Кровь для Кровавого бога!
— Лотар! — с криком Сартак попытался пробиться через кольцо охочих до крови воинов, но с полдюжины рук оттащили его назад. Окровавленный Лотар лишь краем глаза заметил друга, он слишком был занят тем, что ежесекундно парировал и уклонялся от ударов Крассуса. Топор безумного воина, сокрушая меч Лотара, заставлял друга отступать с каждым ударом. Кровь сочилась из множества его ран. Каждый раз, парируя, он становился чуточку медленнее, Крассус напротив, казалось, становился сильнее с каждым обрушенным на противника ударом. Гвалт толпы стал оглушительным, когда Крассус одним движением сначала выбил меч из рук оппонента, а затем погрузил свой топор в грудь Лотара. Под вопли жертвы, лезвия топора жевали и рвали плоть, забрызгивая горячей кровью берсерков, стоявших вокруг.
— Кровь Кровавому богу! — орали они, а затем, подкидывая Чемпиона Кхорна, позабыв об умирающем, скандировали. — Крассус! Крассус!
— Нет! — вскричал Сартак, подбегая к умирающему другу, который лежал на спине. И хотя он был еще жив, грудь его представляла собой сплошное кровавое месиво. Сартак встал на колени перед ним.
— Прости меня, Лотар, — сказал он. — Я не смог найти тебя вовремя.
— Я узнал… — Лотар задыхался, изо рта его шла кровавая пена. — Гурон нападет на Раззию. Император, прости наши грехи, — его изувеченное тело, непрерывно бившееся в конвульсиях, затихло в один миг. Вокруг, воины Кхорна шумно праздновали победу, а затем начали сражаться между собой, опьяненные видом и запахом свежепролитой крови. Пользуясь этим, Сартак быстро отступил в приветливую тьму коридоров.
* * *
Сартак, все еще залитый кровью единственного друга, сидел в одиночестве в своих покоях. Лотар и Аргун теперь оба были мертвы, и теперь он будет один до тех пор, пока не покончит с Гуроном. Одно лишь воспоминание о мертвом друге и об утерянной милости Императора, заставляло Сартака биться в бессильной ярости. Кровь в жилах бурлила, призывая к мести, но внутренний голос подсказывал, что нужно подождать. Отпечаток былых дней пиратства — голос в его душе или просто осознание нависшей угрозы подсказывало ему остаться с Черным Сердцем и быть преданным ему. Но эти мысли развеялись, так как слишком долго уже Сартак следовал легкими путями. Ему вспомнились темные дни на Бадабе, когда Гурон настроил Астральных Когтей против Императора, отравив в них веру. Сартак, лояльный, как и подобает десантнику, Магистру своего Ордена, последовал за ним и в ереси. Но однажды, годы насилия и разбоя убили идеалистичного воина. Словно спящий, что неспешно приходит в сознание в момент пробуждения, Сартак открыл глаза, чтобы увидеть порочность и развращение человека, когда-то известного, как Повелитель Бадаба. Это пробуждение произвело на него шокирующее впечатление, и был лишь один путь вернуть милость Императора.
