Почесть с самой осени не видались — вот радость-то! Стали они друг друга расспрашивать, наперебой про свою жизнь рассказывать.
Как поздней осенью приостановилось построение храма, и мастера все на зиму разъехались по своим деревням, послал игумен Евана на монастырскую кухню, а Ядрейку приставил к лошадям. Он в лес по дрова ездит, один раз в город ездил, в Путивль, сани мороженой рыбы на продажу отвез.
— А ты, Вахрушенька? Заморенный ты какой-то и вытянулся, скоро меня догонишь. Неможется тебе, что ли?
— Нет, — говорит Вахрушка. — Я здоров. Только надоело мне здесь. Я и рад бы учиться, да иной раз погулять хочется. На волю мне хочется. Хороша вольная волюшка.
— Не унывай, — говорит Ядрейка и хлопнул его по спине. — Зима-то кончается, весна не за горами. А я надумал…
И, нагнувшись к Вахрушке, во все стороны оглянувшись, шепотом рассказал, что надумал.
— Где же мне тебя найти, когда время придет? — спрашивает Ядрейка.
А Вахрушка отвечает:
— Я каждое утро, как служба в церкви кончится, хожу за водой к реке.
— Ну, беги, — говорит Ядрейка, — а то хватятся тебя, колотушек надают. Теперь уж недолго…
Каждое утро ходит Вахрушка за водой, нет и нет Ядрейки. И сегодня нет, и завтра будет ли? А время-то идет. Уже капель звенит, снег лужами растекается, на проталинках кое-где сквозь бурую траву зеленая молодая травка острые кончики высунула. Зря сболтнул Ядрейка, утешить его хотел, — не придет.
Ан вот он, Ядрейка, тут как тут, дожидается у реки!
— Назавтра порешил я, — говорит. — Завтра меняв город посылают. Меду сотового накопилось много. Посылают меня мед в город отвезти на торги. Так ты…
И научил Вахрушку, что делать и как говорить.
На следующее утро на рассвете Вахрушка пошел за водой, а к реке не спустился. Спрятал ведро в кустах, монастырскую стену кругом обогнул крадучись, чтобы брат-привратник острым взглядом его не приметил, не остановил бы. А как отошел подальше, вышел на дорогу и медленно вперед пошел.
Вот нагоняет его воз. А на возу Ядрейка и пожилой монах. Монах кричит:
— Эй, ты, куда идешь?
Вахрушка отвечает, как его Ядрейка научил:
— Меня брат Никодим в город послал за книгой, ему там книга обещана.
Ядрейка говорит:
— Ой, да не дойти тебе до города. Пешему в одни сутки не дойти.
— Не дойти, — вторит Вахрушка, а сам захныкал жалобно-прежалобно и кулаком сухой глаз трет.
— Тебя волки заедят, — говорит Ядрейка.
— Заедят, — вторит Вахрушка и как завоет в голос, уже оба глаза трет. Со стороны посмотреть, подумаешь, изойдет парнишка слезами.
