Динни рассмеялась.
- Сколько вам лет?
- Двадцать восемь.
- Значит, под Зеебрюгге не были?
- Был.
- Вижу. Вы привыкли швартоваться с хода.
- И взлетать за это на воздух.
Взгляд девушки потеплел.
- Сейчас я сцеплюсь со своим врагом.
- С врагом? Могу я чем-нибудь вам помочь?
- Нет. Смерть его мне не нужна - пусть сначала выполнит то, чего я хочу.
- Очень жаль. Он кажется мне опасным.
- Займитесь миссис Чарлз Масхем, - шепнула Динни и повернулась к Халлорсену, который почтительно, словно она спустилась к нему с небес, воскликнул:
- Мисс Черрел!
- Я слышала, что вы потрясающе стреляете, профессор.
- Что вы! Я не привык к таким птицам, как ваши, - они сами подвертываются под выстрел. Со временем, даст бог, освоюсь. Как бы то ни было, это полезный для меня опыт.
- Парк вам понравился?
- Еще бы! Находиться там же, где и вы, большая удача, мисс Черрел, и я ее глубоко ценю.
"Обстрел с двух сторон!" - подумала Динни и в упор спросила:
- Вы уже решили, как исправить зло, причиненное вами моему брату?
Халлорсен понизил голос:
- Я восхищен вами, мисс Черрел, и сделаю все, что вы прикажете. Если хотите, напишу в ваши газеты и возьму назад обвинения, которые выдвинул в книге.
- А что вы потребуете взамен, профессор Халлорсен?
- Ничего - кроме вашего расположения, разумеется.
- Брат дал мне свой дневник. Он согласен опубликовать его.
- Если так вам будет легче, публикуйте.
- Интересно, поймете ли вы когда-нибудь друг друга?
- Полагаю, что нет.
- Странно. Ведь вас, белых, там было всего четверо. Могу я узнать, что именно так раздражало вас в моем брате?
- Если я отвечу, вы используете это против меня же.
- О нет, я умею быть справедливой.
- Ну что ж, извольте. Во-первых, я нашел, что у вашего брата предвзятое мнение о слишком многих вещах и что менять его он не собирается. Мы находились в стране, которой никто из нас не знал, среди дикарейиндейцев и людей, едва тронутых цивилизацией. Но капитан хотел, чтобы все шло так, как у вас в Англии. Он придерживался определенных правил и от других требовал того же. Честное слово, дай мы ему волю, он стал бы переодеваться к обеду.
- Я полагаю, вам не следует забывать, - возразила чуточку растерявшаяся Динни, - что мы, англичане, давно доказали, насколько важна внешняя форма. Мы преуспевали в любой дикой и дальней стране именно потому, что и там оставались англичанами. Читая дневник, я поняла, в чем причина неудачи брата. Он недостаточно твердолоб.
