– Но, – сказал Пензоне, – я думал, что эта ужасная секта навсегда исчезла с лица земли.
– Она только переменила название, – ответил Токсон. – Теперешние нирванисты представляют прямых потомков тугов, и английское правительство, из политических соображений, вынуждено закрывать глаза на их действия. Впрочем, эти нирванисты не возводят в культ, как туги, убийства, а производяткровавые истязания ради аскетических подвигов только над собой.
– И это прогресс, – справедливо заметил Пензоне. – Итак, дядя, вы уверены, что Сукрийяна принадлежал некогда к секте нирванистов?
– Твердо уверен, мой друг. Да и текст, который вы только что прочитали, не позволяет в этом сомневаться. Сукрийяна был великим человеком, нечто вроде святого среди этих фанатиков, будущий верховный жрец с того момента, когда воскреснет.
– Как, эта ужасная мумия…
– Не шути, Пензоне. Большая часть этих факиров весьма интеллигентные люди, знакомые едва ли не со всеми современными науками, говорящие на многих языках, не считая индийского и английского, которыми они, натурально, все владеют в совершенстве. Сукрийяна, конечно, принадлежит к этой части. Взгляни, впрочем, сам на него: по правильности его лица, высокому лбу легко угадать в нем человека весьма ученого и, кроме того, отважного.
И Токсон, сопровождая свою речь жестами, ударил щелчком по лбу факира.
Странное дело – череп зазвучал, как пустая коробка, и мисс Дебора, слыша этот странный звук, почувствовала во всем теле дрожь. А что касается Пензоне, то он взял в руки перевод папируса и перечитал еще раз, чтобы запечатлеть каждое слово в своей памяти. Через несколько минут молчания он сказал:
– Я начинаю, милый дядя, понимать вашу мысль. Вы буквально верите этому документу. Этот Сукрийяна, вот уже семь лет, как велел положить себя живым в саркофаг и этим он совершил действие, подобное самоубийству…
– Испытание, – перебил Токсон.
– Допустим, что испытание… Он совершил его в надежде заслужить таким экстраординарным поступком должность верховного жреца богини Кали.
– Совершенно верно.
– Наследуя это место от теперешнего жреца, кажется Тиравалювера. Спрашивается, каким образом в назначенный день он выйдет из летаргического состояния, как он воскреснет, одним словом?
– Это действительно очень интересная подробность, на счет которой папирус не изъясняется, или лучше сказать, не изъясняется более.
– Что вы хотите этим сказать?
– То, что, увы в этом документе очень много незаполненных мест, которые ты должен был заметить: «в день праздника богини Кали я восстану в ее святилище трижды святом. – В двенадцать часов с молитвами»… Здесь фраза обрывается, в документе пропущено. Я хотел восстановить этот пропуск, пытаясь проявить буквы, но никакой реактив не действовал. И я остался при том мнении, что следующие далее строчки совершенно стерлись.
