Длинное лицо Лайонела Черрела вытянулось еще больше.
- А он не пробовал обратиться в министерство?
- Пробовал. Он ездил туда в пятницу. Встретили его прохладно. В наши дни их пугает любая дешевая выдумка, если речь идет о превышении власти. Думаю все-таки, что дело замнут, если прекратится шумиха. Но разве дна прекратится? Хьюберта публично раскритиковали в книге, а затем, по существу, обвинили перед палатой в невыдержанности, которая не к лицу офицеру и джентльмену. Молча он это проглотить не может, а что остается?
Лайонел сделал глубокую затяжку и сказал:
- Знаешь, лучше ему не обращать внимания.
Кулаки генерала сжались:
- Черт побери, Лайонел, я этого не нахожу!
- Но ведь Хьюберт не отрицает ни выстрела, ни факта порки. Публика лишена воображения. Кон: она никогда не взглянет на вещи с точки зрения мальчика. Ей важно одно: во время мирной экспедиции он застрелил человека, а других наказывал плетьми. Ты ей не втолкуешь, что он поступал так лишь в силу обстоятельств.
- Значит, ты серьезно советуешь ему смириться и промолчать?
- Как мужчина - нет; как человек с опытом - да.
- Боже правый! Куда идет Англия? Что обо всем этом сказал бы дядя Катберт? Ему так дорога была честь нашего имени!
- Мне тоже. Но как Хьюберту отпарировать удар?
Генерал помолчал, потом прибавил:
- Такое обвинение порочит всю армию. Но руки у мальчика действительно связаны. Подай он в отставку, он еще мог бы защищаться. Но он не мыслит себе жизни вне военной службы. Скверная история. Кстати, Лоренс говорил со мной насчет Эдриена. Диана Ферз - урожденная Диана Монтжой, так ведь?
- Да, она троюродная сестра Лоренса. Очень интересная женщина, Кон. Тебе приходилось ее встречать.
- До замужества видел. Каковы ее семейные дела?
- Вдова при живом муже: двое детей, супруг в сумасшедшем доме.
- Весело, нечего сказать! Он что, неизлечим?
Лайонел кивнул:
- Говорят. Впрочем, определенно никогда нельзя сказать.
- Боже правый!
- Вот именно. Она бедна, Эдриен еще беднее. Это его давнишнее увлечение. Началось еще до ее замужества. Он потеряет должность хранителя музея, если наделает глупостей.
- То есть сбежит с ней, - ты это имел в виду? Ерунда, ему ведь уже пятьдесят!
- Нет большего дурака, чем... Она - очаровательная женщина. У Монтжоев в роду все красавицы. Скажи, Кон, а тебя он не послушает?
Генерал покачал головой:
- Скорее уж Хилери.
- Бедняга Эдриен! А ведь замечательный человек, таких на земле мало. Я поговорю с Хилери, хоть он и занят по горло.
