для обряда тхудам.
В моменты кризисов оба прорицателя, гадонг и нечунг, входили в транс совместно, находясь в личных покоях Его Святейшества. Когда прорицатель умирал, немедленно назначали нового. Для этой процедуры его приводили к Его Святейшеству, который испытывал его силу, бросая в него горсть зерна. Если его сила была невелика, то от этого обряда она становилась и того меньше, а если же он был сильным медиумом, то обряд делал его еще сильнее. Нечунг – это государственный прорицатель, работавший на Его Святейшество и правительство. Он непременно должен быть монахом, и ему не разрешалось ходить по домам. Гадонг же был мирянином, был женат, имел детей и мог посещать частных клиентов. У него был свой монастырь недалеко от Дрепунга. Я часто общалась с ними обоими.
Накануне вхождения в транс прорицатель должен был совершить определенные обряды очищения. Он воздерживался от употребления мяса и лука и проводил весь день, очищая свой организм, так как ритуал был трудным и требовал много энергии. Если он игнорировал процедуру очищения, то во время транса И после него испытывал сильные боли. Они могли продолжаться несколько дней, словно его сильно избили.
Пока мы перед визитом гадонга молились и украшали свои семейные алтари, я держала сына на руках. Он сосредоточенно смотрел на меня и часто дышал. Как только гадонг вошел в комнату, ребенок взглянул на него и сразу же скончался. Я попросила гадонга провести тхудам, несмотря на то что ребенок был уже мертв.
Прорицателя проводили к приготовленному для него месту, и двое помощников встали около него, чтобы поддерживать его завязанный под подбородком головной убор. Это был весьма своеобразный предмет облачения, украшенный павлиньими перьями, ритуальными шарфами, золотом и серебром. Он был таким тяжелым, что держать его должны были двое людей, иначе прорицатель не смог бы поднять голову. Поверх чубы с широкими рукавами он носил фартук тонкой работы. Двадцать собравшихся в комнате жрецов начали ритмичное песнопение под аккомпанемент цимбал и рожков, чтобы прорицатель мог погрузиться в транс.
Минут через десять гадонг, казалось, почувствовал воздействие молитв, начал терять сознание, а некоторое время спустя по его телу пробежала дрожь. Непосредственно перед тем, как он встал со своего сиденья и вошел в транс, его лицо вдруг сильно раздулось и стало почти багровым. Тесемки его головного убора врезались ему в шею и едва не задушили его. Помощники тут же ослабили их, чтобы дать ему возможность дышать.
