Я громко кашлянул и хлопнул дверью. Только тогда человек за столом вздрогнул, очнулся и вскочил. Вид у него был испуганный. Но, смекнув, что перед ним всего-навсего какой-то мальчишка, которого нечего опасаться, он опять важно опустился в кресло и нехотя ответил на приветствие.
Я молча топтался возле двери, не зная с чего начать. На мое счастье, зашел Шагдыр. Его, должно быть, направил сюда тот же толстяк.
Не дождавшись от Чурмет-оола ни слова, мы сами заговорили с ним. Сказали, кто мы такие.
Недовольно позевывая, словно изнемогая от усталости, тарга ответил:
— Идите к тем людям, с которыми говорили… А то сначала с кем-то встречаются, договариваются, а потом ходят и просят неизвестно чего…
Меня подмывало сказать ему что-нибудь злое, но я сдержался: как-никак секретарь… Спросил только:
— Значит, ничем не поможете нам?
— Ишь какие! — рявкнул Чурмет-оол. — Ходят тут всякие. А ну, вон отсюда!
Мы вышли в коридор пораженные.
Шагдыр так расстроился, что ушел домой. А я решил еще раз заглянуть в Пюльчуну. Он оказался у себя.
— Заходи, заходи, Тока. Как раз собирался посылать за вами. Где Шагдыр?
— Сейчас догоню.
— Ладно, пришлешь после. Мы решили временно назначить тебя секретарем государственной плановой комиссии. Что ты на это скажешь? Согласен?
— Раз Центральный Комитет посылает, значит, так надо.
— Верно сказал: надо. Ну, а сам-то как?
— Я готов.
— Тогда получай удостоверение. — Пюльчун протянул мне тонкую, тоньше папиросной, бумажку с красными линейками. На ней сверху вниз черной тушью было что-то написано по-монгольски. Прочитать я, понятно, не мог, поэтому сунул бумажку в карман. Спросил, где находится плановая комиссия, кто ее начальник.
— Рядом, в новом доме. Начальник — председатель комиссии — Данчай-оол. Знаешь?
Имя мне было знакомо.
— Тарга Пюльчун, а что я должен буду делать?
Секретарь развел руками:
— Понимаешь — не знаю! Учреждение только что создано…
«Ну и дела! — подумал я, — Открыли учреждение и сами не знают — для чего».
— Ты иди, иди к Данчай-оолу. Он тебе все скажет, — добродушно посоветовал Пюльчун. Он видел мое смятение и хотел как-то подбодрить меня. — Эта комиссия существует совсем недавно. А ты знаешь, сколько у нас старых учреждений, в которых люди еще не знают, чем заниматься? Да чего там! Просто ничего не хотят делать. Ступай. А там разберешься, сам все поймешь.
Пюльчуна я знал еще с того времени, когда была создана Народно-революционная армия. Хорошо запомнился он и в дни нашего путешествия по Улуг-Хему. Он один из всей правительственной делегации был близок с нами, будущими студентами, И теперь он держал себя, как равный с равным.
