Мы ждали, когда же начнется урок. Шептались между собой, угадывая, что сейчас сделает наш Гумер, что скажет. Если выходило по-нашему, — давились от смеха, толкая друг друга локтями.
Наконец Хасанов кончал приводить себя в порядок.
— Э-э, — тянул он и начинал обстоятельно объяснять причину опоздания. — Понимаете, встал сегодня еще затемно. И собрался быстро. «Аннушка» почти сразу подошла — нисколько не ждал на остановке. Ну, думаю, рано приеду. И что же? Только отъехали — у трамвая загорелся мотор. Вот беда! Еле живой выбрался… Пока дождался другого трамвая, пока доехал, то да се… Прямо не везет!..
Дальше Гумер приступал к изучению недр своего портфеля. А время шло.
— Ну-с, давайте заниматься! Вооружитесь карандашами и бумагой. Я напишу на доске цифры, а вы перепишите их.
Нацарапав на доске несколько примеров, он торопливо бросал:
— Решайте! Я скоро приду.
И — исчезал из класса.
Перед самым звонком он возникал снова.
— Ну как, решили?
Двое-трое скажут:
— Решили.
— Вот и ладно. Дома решите такие же примеры…
На следующий день опять был виноват трамвай: или он сходил с рельсов, или сталкивался с другим трамваем, или по всей линии выключали ток… А то извозчик подводил. Не везло Хасанову! И как только бедному Гумеру удавалось выпутываться из бесчисленных аварий, чудом оставаться в живых да еще каким-то образом добираться все-таки до КУТВа!
Всю зиму занимались мы с Хасановым, но математические познания наши не стали шире. Учил он нас, учил, а потом вдруг исчез. Неизвестно куда. Мы смеялись: все-таки задавил его трамвай! И ничуть о нем не жалели, хотя вспоминали не раз.
* * *
…Год 1926-й.
Он был особенным в моей жизни, этот год. Меня приняли в кандидаты партии большевиков. Партии, основанной и созданной великим Лениным. Я понимал, что это — большое доверие.
А нагрузок все прибавлялось. Назначили заведующим агитпропом. Поручили вести культурно-массовую работу среди студентов-тувинцев (к этому времени к нам приехали еще десять парней).
Хотя и говорят, что теленок тоже поплывет, если вода дойдет до носа, на самом деле приходилось трудно.
Время было сложное. Троцкисты пытались расколоть партию, старались перетянуть на свою сторону наших студентов. Случалось, в КУТВе разгорались настоящие схватки с врагами партии.
…Седьмого ноября 1927 года я впервые прошел в студенческой колонне по Красной площади.
Только вернулся домой, скорей к телефону:
— Шура?.. С праздником тебя! Ты свободна вечером? Буду ждать у Пушкина…
