— Дельфины! Смотрите, дельфины!
Вокруг нас творилось что-то невообразимое. Люди, приехавшие одним поездом с нами, сбрасывали с себя одежду и бросались в воду. Мужчины, женщины…
— Ну что же вы? — наш физрук Виктор Бердников стащил с себя рубаху, брюки.
Я посмотрел на «своих». Все стояли ошарашенные, косили глазами.
А-а! Была не была. Сбросил все с себя, разбежался, нырнул. Нам ли, сыновьям Улуг-Хема, бояться моря!
Вода теплая, ласковая. Хорошо! Позвал ребят.
— Хоть ноги помочить, что ли? — Барылга гусиным шажком направился к воде, боязливо шагнул, повернулся спиной к морю, хотел что-то сказать и, сбитый волной, заорал:
— Спасите! Тону!
Я подхватил его на руки и вынес на берег.
— Со… Тьфу! Соленая! — плевался Барылга.
Еще через минуту вся наша тувинская десятка бултыхалась в зеленых волнах…
И снова — дорога вдоль моря, берегом, залитым солнцем, поросшим диковинными деревьями. И вот — Новый Афон.
— Будем здесь жить двадцать дней, — разъяснил председатель коммуны Цой Шан У. — Приводите себя в порядок, устраивайтесь. Ужин в шесть…
Разместились в одноэтажном бараке, но нас это не очень-то смутило. Кочевникам, привыкшим к дымным чумам и дырявым юртам, новое жилье казалось дворцом. Теперь уже никто не спрашивал, что значит «отдыхать». Лазили по горам, жарились на солнце, часами барахтались в море…
К воскресному обеду нам подали виноградное вино. Две бутылки на четверых. «Для аппетита». Нашему столику — Шилаа, Барылге, Монге и мне — вино пришлось по вкусу. Мы рассудили так: если за счет коммуны угощают, то за свой счет можно и добавить…
Сложились. Послали Шилаа. Он принес еще по две бутылки. На каждого. Расположились под тенью дуба в монастырском саду.
Торопиться было некуда. Потягивали глоток за глотком. Разговаривали. Потом какой-то усатый кавказец с ножом у пояса подсел к нам, стал угощать.
Проснулся я на нарах. Товарищи глаза прячут. Ну и напились мы вчера. Опозорили всю нашу тувинскую группу.
Тут уж и мне на ребят глядеть не хочется. Что мы наделали?! И стыдно. И боязно, что после этого в КУТВе не оставят.
Вызвали к председателю коммуны Цой Шан У.
Я шел, а мысли в голове путались. Решил оправдываться. Робко вошел в «зал суда».
— Давай, давай! — заторопил Цой Шан У.
Пальмбах сидел тут же.
— Садись.
Монге, Шилаа, Барылга, были уже здесь. Примостился рядом с ними.
— Почему пьянку устроили? Почему скандал в общежитии учинили? — спросил Цой Шан У, глядя на меня.
— Вы же сами дали нам вино. Целых две бутылки, — сказал я.
