Только я устроилась поуютней, как у двери темницы голос произнес:
— Тук, тук!
— Кто там?
— Кен.
— Какой Кен?
— Кен из бара. Могу я войти?
Я только что вымылась в душе, намазалась увлажняющим кремом и надела дорогой топ (без лифчика) и черные бархатные брюки-капри, так что я ничего не имела против. Но когда я открыла дверь, Кен был при полном параде, в стильной рубашке и с ключами от машины в руках.
— Стеф, что это ты тут сидишь одна? Не хочешь куда-нибудь пойти?
— Если в «Звездный зал» или «Джет», то нет.
— А как насчет «Стивенс Токхауз» со мной?
Насколько я знала, «Стивенс Токхауз» — единственное место в Хэмптонах, где не собиралась тусовка. Там были стены, облицованные сосной, стол для бильярда и небольшая эстрада. То что надо!
— Тогда подожди пять минут.
В итоге я собралась за десять.
В «Токхауз» мы приехали в компании еще нескольких жильцов нашего дома; оркестр как раз наигрывал песню группы «Ю-Би-40» «Красное, красное вино». Отличная мысль, мне тоже налейте. Пока мы пробивались к узкому длинному бару, Кен, не оборачиваясь, поймал мою руку. Я люблю такие жесты. Они сразу отметают все шансы на платонические взаимоотношения. Сжав мою ладонь, Кен принялся неторопливо поглаживать ее подушечкой своего большого пальца, будто слепой, ощупывающий лицо нового знакомого.
— А классная песня, правда? — крикнул он легко, словно мой пульс и не бился у него под пальцами.
Когда мы добрались до бара, он притянул меня к себе.
— Ну как, Стеф, долго мы будем этим заниматься? — «Заниматься этим» в данном случае означало «не набрасываться друг на друга как безумные».
— А ты не хочешь спросить для начала, что я буду пить?
— Я задаю только те вопросы, на которые не знаю ответа. — Смех в его голосе звучал так отчетливо-осязаемо, что мне захотелось его потрогать.
— Да, ты явно принял ударную дозу витамина С.
— Витамина С?
— Ну да, ты переел Самодовольства, Светоч ты эдакий!
Кен улыбнулся и прикусил нижнюю губу.
— Я же тебе сказал, Стеф, из нас двоих я шутник. — Он постучал мне по кончику носа. — А ты, моя дорогая, — красотка. Что же ты путаешься, когда мы только начали знакомство?
Мы двое? Мне нравилось, когда он так говорил. Нет, я, конечно, прекрасно его понимала, о нас двоих говорить пока еще было рано, но это хорошо, что он не боится говорить о таких вещах. Я бы на его месте уже извинилась, боясь его спугнуть. Потом он поцеловал меня в нос.
— Так вот, я спрашиваю: мы еще долго собираемся этим заниматься? Просто… — Он поцеловал меня в щеку. — Скажи. — В другую. — Когда? — Его губы коснулись моих, сначала легонько, но потом он притянул меня ближе и поцеловал всерьез.
