- Да... приговор...
- Какой же?
- Сказали: высшая мера... сказали... - голос Аси пресекся.
Елочка опустилась в кресло.
- Может быть, еще заменят... иногда заменяют лагерем...
- Как же заменят, если... если приговор уже приведен в исполнение, сказала Ася с усилием.
- Как? Уже в исполнение? Уже? - И вновь, второй раз в жизни Елочки все умерло: умер ее Пожарский, умерла, так и не начавшись, грядущая битва воодушевление, знамена, колоколь-ный звон. Умерло новое Куликово поле. Конец всему.
Она взглянула на Асю: та все так же стояла, только две слезы ползли теперь по прозрачным щекам...
"Никто не любил его так, как я, - подумала Елочка, - но ведь она была с ним счастлива, а теперь это счастье ушло навсегда! Мне ее жаль, глубоко жаль!"
И она поднялась с кресла:
- Сядь, Ася, ты совсем измучена. Когда ты узнала?
- Вчера. Теперь уже никогда... теперь - все! - И Ася проглотила слезы.
- Сядь, дорогая! Сними пальто и глотни воды. Славчик, да отойди же, не лезь! - И Елочка с жестом досады оторвала мальчика от платья Аси.
- Он все время сегодня капризничает и не слушается. Измучил меня гадкий мальчик! - сказала Ася и, подойдя к кровати, бросилась на нее лицом вниз.
- Славчик, поди сюда, - строго сказала Елочка. - Отчего ты такой нехороший? Ты видишь, маме не до тебя.
И одновременно в ее сознании проносилось: "Я, кажется, не то говорю, что надо. Не умею я обходиться с детьми!" Она подняла ребенка и посадила на стул.
- Ну чего ты опять плачешь? Некогда тут с тобой возиться! Скажи, что ты хочешь?
- С папой кубики, - ответил ребенок.
Ася приподнялась на локте:
- Вот! Слышишь, слышишь! Олег любил играть с ним... теперь этого уже не будет... ничего не будет! Они все меня теперь мучают: и Славчик, и собаки... Этот сеттер... я глаз его видеть не могу... А Славчика я разлюбила, совсем, совсем разлюбила! - И снова опустилась лицом вниз, но через минуту, приподняв голову, сказала: - Ах, да! Он голоден! Я ведь его сегодня не покормила.
Елочка растерянно обернулась на ребенка: трикотажный, шерстяной с расчесом костюмчик плотно охватывал детскую фигурку; на розовой щечке остановилась слеза, губки обиженно надулись, а карие глаза смотрели серьезно, грустно и укоризненно из-под загнутых ресниц.
Какой же в самом деле прелестный ребенок и до чего похож на Олега! Как она не замечала до сих пор! Маленький князь Дашков - все, что осталось от любимого ею человека... И в сердце Елочки что-то точно повернулось под натиском внезапной тоскливой и болезненной нежности к этому маленькому существу.
