- Читай, чего остановился? - пнула паренька женщина.
Но тот пробормотал:
- Товарищ начальник, тут видать, дело молодое на контрреволюцию больно непохоже... читать-то некстати будет.
- Брось, - сказал старший. Записка упала к ногам Аси, и та ее тотчас подхватила.
- Что, взяла? Уличили небось! Не заводи в другой раз шашней, прошипела гепеушница. Ася с наивным изумлением обернулась. Гепеушница приблизилась к Наталье Павловне и начала теперь ее обшаривать крючковатыми растопыренными пальцами, злобно бормоча - Давай-ка, карга старорежимная, тебя пощипаем!
Ася встала и сделала несколько нерешительных шагов по направлению к двери.
- Куда, куда, княгиня сиятельнейшая? Изволь-ка на месте посидеть! крикнула гепеушница. Никогда не слышавшая этого титула в приложении к себе, Ася не обернулась. Это дало Олегу новую мысль.
- Моя жена не знала, что я живу под чужим именем, - сказал он, - вы видели, она даже не обернулась ни на "сиятельство", ни на "княгиню". Не откажитесь подтвердить следствию, я сошлюсь на вас.
Ася озадаченно смотрела на мужа.
- Ася, я не Казаринов, я скрывал свое имя, - продолжал Олег; она все так же молчала.
- Гляди-ка, неужто и вправду не знала? - сказал один.
- Свежо предание, - возразил старший. - Это как понимать, гражданочка, вы что, не знали, за кого выходили? Будто бы уж никогда не слышали, кто он на самом деле?
Гепеушники с любопытством посмотрели на Асю. С полсекунды стояла тишина.
- Знала все, - тихо сказала она, махнув рукой.
- То-то же. Ну да ладно: нам в это дело мешаться нечего. Сядьте и сидите, а вы, арестованный Дашков, не разводите тут плешей. У следователя еще успеете наговориться: там вас не токмо говорить - петь научат.
Двое агентов перешли в комнату Натальи Павловны, остальные продолжали начатый обыск, двигаясь из угла к середине комнаты. Строгость, с которой обыск начался, была несколько ослаблена: Олега уже не держали под дулом, может быть, из-за недостатка людей. Гепеушница приблизилась к кроватке Славчика.
- Возьмите кто-нибудь ребенка, я кровать перетряхну.
Олег, который оказался ближе всех, поспешно подошел, отогнул одеяльце и поднял на руки теплый спящий комочек. Спутанная головка с розовыми щечками упала к нему на грудь, ребенок что-то прошептал, не открывая глаз. Олег отвел рукой темную прядку с его лба и поцеловал кудрявую головку, пока женщина с профессиональным азартом перетряхивала простынки и одеяльце. Темные глаза ребенка открылись:
