О неблагополучии в советской школьной политике и о проникновении в эту политику элементов антисемитизма в печати имеется свидетельство американца, прожившего в Советском Союзе около десяти лет, хорошо владеющего русским языком и завоевавшего себе репутацию спокойного, внимательного и объективного наблюдателя. Это Эдмунд Стивенс, бывший многолетний московский корреспондент большой бостонской газеты «Кристиан Сайенс Монитор». В одной из своих статей, написанной вскоре после отъезда из Советского Союза, Стивенс рассказывает следующий поразительный случай:
«„Нужен ли вам секретарь“, спросил меня мой старый друг-еврей. „Не возьмете ли вы моего сына?“
Я был изумлен. Мой собеседник знал так же хорошо, как и я, что для советского гражданина, если он только не получил специального „поручения“, было небезопасно работать у иностранного корреспондента. К тому же сын его недавно сдал с отличием экзамены на знание магистра истории, что должно было открыть ему возможность получить место преподавателя почти в любом высшем учебном заведении. Я всё это и высказал, но мой друг ответил мне с горечью: „И мой сын думал так же, пока он не начал обходить учебные заведения“.
Оказалось, что куда его сын ни обращался в поисках работы, — а он не похож на еврея, — его повсюду встречали приветливо и предлагали заполнить формулярный бланк. Но когда принимавший его чиновник доходил в его формуляре до слова „еврей“, ему вежливо сообщали, что, к сожалению, вакансий сейчас нет. Потеряв так несколько месяцев, сын моего друга в отчаянии готов взять любую работу.
Разговор наш происходил в начале зимы прошлого года. Сначала я отнесся к рассказу моего друга с некоторым недоверием. Но вскоре я получил подтверждение его из другого источника. Начальник отделения большого учебного заведения сообщил мне, что он получил предписание не принимать больше евреев на должности учителей и под благовидным предлогом уволить тех, кто уже входят в штат».240
В новейшее время в развитии антисемитизма в Советском Союзе наметилась новая черта, резко отличающая новейшее развитие от наблюдавшихся ранее проявлений антисемитизма. Как было показано выше, антисемитизм никогда в Советском Союзе не сходил целиком со сцены и временами кривая антисемитизма даже высоко подымалась, как это было, например, во второй половине двадцатых годов или в годы 2-ой мировой войны. Но всегда — и в годы его подъема, и в годы упадка — антисемитизм оставался в Советском Союзе явлением, с которым советское правительство либо боролось, либо, если и не боролось, то не по антисемитским мотивам, а по мотивам политического оппортунизма. До самого последнего времени антисемитизм никогда не пользовался в Советском Союзе прямым и открытым поощрением со стороны правительства или, как принято говорить в Советском Союзе, «правительства и партии». Лишь в отмеченных выше фактах национальной дискриминации, обращенной своим острием против евреев, начали складываться к концу тридцатых годов черты официального антисемитизма. Но факты эти держались в секрете и их деморализующее влияние на общественное сознание было поэтому ограничено.
