— Чем вы займетесь теперь, после смерти капитана?
— Наверное, сначала закончу работу. А потом — кто знает? Может быть, Лиен найдет мне какое-нибудь занятие, чтобы не пропадали мои бесценные таланты.
Мне показалось, что он подтрунивает сам над собой, а этого мне почему-то не хотелось.
— Судя по тому, что я видела, у вас незаурядный талант резчика по дереву. Почему бы вам не развивать его?
Он пожал плечами,
— То, что я делаю, могут делать тысячи других. В море матросы веками развлекались резьбой по дереву. На такие поделки нет спроса.
Я тревожно и печально смотрела на него, а он вдруг улыбнулся.
— Не ставьте на мне клеймо бесхребетного и слабовольного человека, Миранда. Я не лишен амбиций, но иду собственным путем и пока не спешу. Капитан обещал мне небольшое наследство, и оно поможет мне продержаться на плаву.
Атмосфера слегка потеплела. Настороженность и враждебность пропали, и я почувствовала, что мне легко говорить с Яном Прайоттом.
— Мне очень нужна ваша помощь, — сказала я. — Вы историк… может быть, вы сможете кое-что рассказать.
Он откинулся в кресле и ждал продолжения, не задавая вопросов. Я начала издалека:
— Когда "Морская яшма" вышла в свой первый рейс?
Он ответил не задумываясь:
— Весной тысяча восемьсот пятьдесят восьмого. Она была одним из последних клиперов на линии.
— Вы, наверное, беседовали с капитаном об этом рейсе? Нет ли каких-нибудь записей о нем, судовых журналов, документов?
Тут Прайотт сообразил, к чему я клоню, и в глазах его я увидела сострадание и сочувствие.
— Это был больной вопрос для капитана Обадии. Он не любил об этом говорить, а хранить секреты умел. Но, раз уж нельзя было забыть и вычеркнуть из памяти то, что случилось, ему пришлось кое-что мне рассказать.
— Это правда, что Эндрю Маклин умер во время этого рейса? Что он был убит?
— Несомненно, — подтвердил Ян.
— Но как получилось, что на борту одновременно находились все три капитана? Ведь хозяином и капитаном корабля был Обадия?
— Верно. Но этот корабль — воплощенная мечта Эндрю Маклина. Он построил «Яшму» с гораздо более узким корпусом, чем все предыдущие клиперы, и сам мечтал пойти на ней в первое плавание. А капитан Обадия нацелился на новый рекорд и решил во что бы то ни стало поставить его. За ним, как за владельцем, оставалось последнее слово. Но он позволил Эндрю находиться на борту.
— А почему на борту оказался мой отец?
— Как полноправный партнер, он не мог остаться на берегу, не приняв участия в историческом рейсе. Из вычитанного в документах я понял, что многие были против того, чтобы все три владельца компании плыли вместе, потому что они могли и погибнуть одновременно. Но Обадии мысль об общей прогулке понравилась, вот они и отправились втроем.
