MASH | страница 8

— Эй, южанин, — подходя к палатке, сказал Ястреб. — У меня сейчас одна мечта: срочно выпить огромную порцию беспошлинного солдафонского пойла, выкурить сигаретку и завалиться спать.

— Яяя… энто, тоже так хочу, — ответил Дюк, открывая хлипкую входную дверь палатки.

— Ой, смотри! — воскликнул Ястреб.

Дюк последовал взглядом туда, куда указывал палец Пирса. В углу, на земляном полу их жилища, на коленях и облокотившись на свою раскладушку перед развёрнутой Библией, сидел майор Хоббс. Он в отрешении медленно шевелил губами, и совершенно не реагировал на внешние раздражители.

— Боже мой, — воскликнул Ястреб.

— Не. Не похож, — ответил Дюк.

— Думаешь, он свихнулся?

— Не-а, — ответил Дюк. — Он — из религиозных чудиков. У нас дома таких навалом.

— Угу, у нас в Бухте тоже попадаются, — сказал Ястреб. — За ними нужно глаз держать востро…

— Тыы… энта, сам держи, — ответил Дюк. — Мне надоест быстро.

Майор не изменил позы за всё время, которое понадобилось капитанам на поглощение не одной, а целых двух огромных порций беспошлинного солдафонского пойла. Он даже не среагировал, когда ужасными, громкими и скрипучими голосами они спели всё, что были в состоянии вспомнить из «Вперёд, Христианские Солдаты», после чего заползли в свои спальные мешки в полном изнеможении.

Когда они проснулись, на лагерь уже снова надвигалась темнота, а с машин отгружали новых раненых. Массы окровавленных солдат продолжали поступать в течение всей недели, а новые хирурги продолжали перевыполнять норму по работе и выносливости. Их поведение вызвало большое уважение со стороны коллег, правда, смешанное с чувствами неуверенности и сомнения, так как оно не вписывалось ни в какие привычные рамки.

Через девять дней после появления капитанов Пирса и Форреста в Двойном-Неразбавленном — так окрестили 4077-й местные игроки в кости, произошли два важных события. Волны поступающих раненых утихли, в лагере наступил штиль, и как следствие первого, распорядок в операционной изменился: двойка стала работать в дневные смены. Такой распорядок гораздо больше устраивал и того и другого, за исключением того, что теперь при пробуждении и выходе на завтрак им приходилось наблюдать и обходить своего соседа, распластавшегося в религиозном исступлении на полу возле раскладушки.

— Майор, — обратился Ястреб к соседу, когда тот закончил свой продолжительный ритуал, — Вы чересчур озабочены религией, на мой взгляд. Это у Вас по жизни увлечение, или так — очередная навязчивая идея из тех что скоро проходят?