— Нашел! Вот, сам посмотри, — сказал он.
Ястреб попробовал найти осколок.
— Я ничего не чувствую.
— Господи! — выдохнул Ловец и проверил.
— Что случилось?
— Должно быть, эта дрянь проскочила внутрь. Я не могу ее найти тоже.
— Не понимаю, — нервно сказал Ястреб.
— Должно быть, осколок сидел в вене каве, заблокировав собою отверстие. Когда я его щупал, видимо осколок освободился. Я не чувствую его в сердце. В правой пульмонарной артерии его тоже нет… Должно быть, он теперь в левой пульмонарной артерии.
— Что будем делать?
— Закрывать, делать рентген, и снова в бой — в другой день.
— О'кей, — грустно ответил Ястреб.
Рентген показал, что Ловец не ошибался. Осколок снаряда застрял в левой пульмонарной артерии. Три дня спустя Хо-Джон смог вставать, и был счастлив и горд тем, что был прооперирован двумя из трех его героев, абсолютно не догадываясь о том, как малы его шансы на выздоровление, и совершенно не беспокоясь об исходе предстоящей дополнительной операции.
Вытащить осколок из пульмонарной артерии сейчас не представляет особого труда, но немногие из хирургов в Корее были знакомы с техникой этой операции. Кардиоваскулярная хирургия была на ранней стадии развития, и такие процедуры обычно не выполнялись в палаточных условиях. Обычно пациентов с такими ранениями эвакуировали в Токио, но никто не мог серьезно подумать, что кто-либо на Дальнем Востоке в состоянии проделать такую операцию лучше, чем Ловец Джон. Подполковник Блэйк высказал было идею об эвакуации, но тут же затих, так как Ястреб посмотрел на него очень выразительно.
Угнетающая атмосфера стояла в Болоте всю неделю. Юмор иссяк. Неподобающие армии разгильдяйские выходки поутихли. Однажды вечером Ястреб пустил по кругу бутылку виски, почувствовав, что во имя повышения эффективности, им необходимо было что-то предпринять.
— Когда будем оперировать, Ловец? — спросил он.
— Второго июня.
— Почему второго июня?
— Я тогда Гарвард двумя бросками разгромил.
Ловец Джон не сказал более ни слова той ночью. Он лежал на своей койке, потягивал виски и пялился в потолок.
В то важное утро Хо-Джон уже лежал на операционном столе, выжидающе, но уверено глядя на Ужасного Джона. Ужасный Джон сказал: «Не волнуйся, Хо-Джон. Все будет хорошо».
Хо-Джон улыбнулся: «Я знаю, Капитана Блэка».
Ужасный Джон подал пентотал и кураре, и через три минуты вставил в трахею трубочку, через которую Хо-Джону предстояло дышать, пока над ним работали его друзья. После этого Хо-Джона повернули на правый бок, а Ловец Джон, с помощью Ястреба и Дюка, удалил пятое ребро. Сделав это, Ловец проник в полость плевры и без труда нашел осколок, застрявший в левой пульмонарной артерии. Вскрывая околосердечную сумку, он сделал сечения вокруг основания артерии и временно перетянул пуповинным жгутом участки выше и ниже осколка.
