— Помешаю. Пока он учится, я спокойна. Отца Эмили зовут Влостек; он не хочет и слышать о зяте без диплома. Но вот потом… Значит, мне самой нужны деньги, и не только ради Тадеуша, хотя и это важно. Вот почему я открыла второй магазин. И собираюсь еще кое-что сделать.
— Ты хочешь стать очень богатой.
— Да.
Командир «разведывательного отряда» стоит у главного входа в университет. Это мальчишка лет четырнадцати, по имени Марьян Каден. Марьян говорит, что Тадеуш — в лекционном зале, но «каким бы путем он ни вышел, через минуту я об этом узнаю, Ханна, и сообщу тебе». Марьян Каден сейчас уже почти таков, каким станет впоследствии: коренастый, мощная короткая шея, серьезный и решительный вид. Оставшись без отца, он нанялся было грузчиком в порт, но Ханна пообещала ему место разносчика в магазине у Арсенала. Марьян спрашивает: «Где ты будешь?» Ханна указывает ему место.
Она переходит улицу, когда колокола костела святой Анны начинают вызванивать пять часов и им вторят колокола собора святого Яна.
Шесть минут спустя появляется Марьян: Тадеуш скоро выйдет. Он сказал приятелям, что заглянет в книжный магазин на улице Святого Креста. Он будет один.
— У вас нет «Героя нашего времени» Лермонтова? — обращается Ханна к продавцу, и ее голос звучит чуть звонче обычного.
Тадеуш — в нескольких шагах позади нее. Когда он вошел в книжный магазин, она была уже там.
— На польском, прошу вас, — отвечает Ханна на вопрос продавца. — Не на русском.
В то же мгновение она ощущает, как забилось ее сердце, участился пульс: Тадеуш подходит ближе. Продавец сообщает, что у них нет Лермонтова в переводе на польский — только в русском издании.
— Я возьму, — говорит Ханна, делая усилие, чтобы не оглянуться. — Я хотела бы также «Счастье» Сюлли-Прюдома, «Море» Жана Ришпена, «Маленькие поэмы в прозе» Шарля Бодлера. На немецком дайте мне «Баллады» Людвига Уланда и… — Она вытаскивает из черно-красной, в тон платью, сумочки листок и неуверенно читает — …и Фридриха Ницше «Так говорил Зара…»
— Заратустра, — слышится у нее за спиной голос Тадеуша. — «Так говорил Заратустра».
— Спасибо, — машинально благодарит Ханна, но тут же медленно оборачивается и восклицает с долей изумления, необходимого в данном случае — Тадеуш?
Какой он высокий! Добрых тридцать сантиметров разницы. Он смотрит на нее, и то, что она читает на его лице, вознаграждает ее за долгое ожидание и все приготовления в течение года. Он не верит своим глазам, рассматривая ее платье, ее шляпу. Ей удается улыбнуться, несмотря на появившееся вдруг желание заплакать.
