– Ну ты и вопросы задаешь! От выпивки я отказался всего один раз в жизни, когда вопроса не расслышал, – мрачно пошутил Рибок.
По мере того как он пил, взгляд его из мутного превращался в более и более осмысленный. Мы давно уже задушевно беседовали, точнее говорил Том, а я лишь вовремя вставлял междометия: «да…», «не может быть!» и в таком духе. Но мой собеседник был интересным человеком, прожившим бурную жизнь, поэтому фразы были не дежурные, совсем нет. Просто своим вмешательством я боялся перебить ход его мыслей. Вот что поведал мне Том.
– Служил я во Вьетнаме. Специальные войска особого назначения. Нашу группу часто забрасывали в тыл вьетконговцам, а мы уже действовали, исходя из обстановки, уничтожали живую силу противника, выжигали доты. Такие операции назывались рейдами. Мы же сами называли их «щекотка смерти». Не знаю, почему так, но называли. Так вот, в один из таких рейдов нам удалось найти подземные коммуникации врага. И лишь мы успели туда сунуться, как поняли, что здесь сосредоточены крупные силы противника и к тому же находится склад оружия. Когда мы передали информацию в центр, нам ответили ждать, по возможности перекрыв своими силами все выходы. Через три часа показалась укомплектованная по последнему слову техники вертушка[8]. Ну, из тех, что с пониженной шумностью. Летит она и лишь тихонько присвистывает…
Так вот к этому времени мы перекрыли все выходы. Вертушка не высадила десант по обыкновению прямо с воздуха, а приземлилась. Показалось несколько умников. То, что это яйцеголовые[9], я понял сразу. Ну, нам-то какая разница в принципе? Мы подчиняемся только непосредственному командиру, а на его физиономии, кстати, была нарисована далеко не братская любовь ко вновь прибывшим. Ну не любили мы их, что поделать!.. Все время норовят подергать Бога за усы. Что из этого получается – жутко.
Так вот. Вертолет, что самое необычное, остановил винты. Яйцеголовые в это время вытащили какие-то свои приборы – несколько ящиков – и буквально за 15 минут смонтировали непонятные устройства. После чего приказали нам, как только покажутся узкоглазые, стрелять по ним, не жалея патронов. Забрасывать их гранатами. Тогда мы еще усмехнулись: «Ну да, все так просто – сейчас они все бросят и полезут под наш огонь».
Однако не прошло и двадцати минут, как со стороны противника показался сначала первый, за ним второй… и мы стреляли, стреляли… Они же все перли и перли. Понимаешь, Перцефф, я не знаю, что там включили, но всех этих вьетконговцев будто дубиной по голове шарахнули: они идут, ошарашенные, ничего не понимают, автоматы болтаются… Никто даже не попытался стрелять! А я чувствовал – от них исходил ужас. Настоящий, словно им плевать на все… В одного я всадил пуль десять-пятнадцать, но он и после этого продолжал бежать в нашу сторону. Его тело рвало свинцом на моих глазах, а он продолжал двигаться. Это – зомби…
