– Наверно, это здорово забавно, – не без уважения сказал Доминик брату.
– Веселее некуда. Ладно, Пит, какие вы ещё предусмотрели для нас развлечения на сегодня?
– Прежде всего вымойтесь, – посоветовал Александер. Теперь, когда он удостоверился в том, что оба находятся в приличной физической форме – хотя он с самого начала нисколько в этом не сомневался, – можно было допустить их до изучения серьёзных вещей. Важных вещей.
* * *
– Готовится удар по доллару, – сказал Джек своему новому боссу.
– Насколько сильный?
– Пустяки. Немцы хотят притормозить доллар относительно евро и кидают на это около пятисот миллионов.
– И всё же, насколько это серьёзно? – спросил Сэм Грейнджер.
– Вы меня спрашиваете? – удивился Джек.
– Конечно. Вы должны иметь собственное мнение. Оно может быть ошибочным, но должно опираться на какое-то обоснование.
Джек Райан-младший подал текст распечатки.
– Это разговор Дитера с его французским коллегой. Вроде бы похоже на обычную деловую беседу, но переводчик говорит, что голос немца звучал необычно раздражённо. Я немного говорю по-немецки, но недостаточно хорошо, чтобы уловить такие тонкости, – сознался молодой Райан. – И не могу сказать, чтобы мне было понятно, с какой стати немцы и французы решили бы затевать какие-то заговоры против нас.
– Это в духе их нынешней политики заискивания перед французами. Во всяком случае, я не вижу здесь перспектив для долгосрочного двустороннего союза с какими бы то ни было целями. Что важно, французы боятся немцев, а немцы смотрят на французов свысока. Но французы питают имперские амбиции – впрочем, они всегда у них были. Посмотрите хотя бы на их отношения с Америкой. Примерно словно у брата с сестрой, когда обоим лет по двенадцать, не больше. Они любят друг друга, но не могут общаться без ссор, а то и драк. Между Германией и Францией отношения похожие, но гораздо более сложные. Французы много раз пинали немцев по заднице, пока немцы не организовались и не напинали их сами. У обеих стран очень длинный список взаимных претензий. Это проклятие Европы. Там чрезвычайно запутанная и противоречивая история, и как только они забывают об этом, случаются очередные неприятности.
– А какое отношение история имеет к денежной атаке? – спросил молодой Райан.
– Впрямую – никакого, но можно в качестве варианта рассмотреть возможность того, что немецкий банкир решил сойтись поближе с этим парнем в расчёте на будущую игру. Возможно, француз специально создаёт иллюзию сближения чтобы помочь французскому центральному банку заработать очки в глазах Берлина. Это довольно интересная и весёлая игра. Нельзя ударить соперника слишком сильно, потому что после этого он не захочет больше играть с вами, и вообще, здесь никто не заинтересован в том, чтобы обзаводиться новыми врагами. Все равно что играть в покер с соседями. Если постоянно выигрывать, к вам начнут относиться враждебно, а жить в таком окружении вовсе не весело, потому что никто больше не станет ходить к вам в гости и играть. А если вы окажетесь самым тупым за столом, партнёры навалятся и облапошат вас – не настолько, чтобы вы от этого обеднели, но вполне достаточно, чтобы они смогли увериться в собственном непревзойдённом уме и запрезирали вас. Вот и получается, что лучше всего, если каждый играет немного слабее своих возможностей. В таком случае все остаются друзьями. Любому из них, чтобы погрузиться в крупномасштабный кризис ликвидности, хватит одного хорошего толчка, а при таких обстоятельств без помощи друзей не обойтись. Я забыл сказать, что ведущие банкиры относятся ко всем остальным обитателям континента как к крестьянам из своего поместья. И это отношение вполне может распространяться и на глав различных правительств.
