– Протонные торпеды? – Мон Мотма вскинула брови. – Ты шутишь. Может быть, сухие пайки?
– Некоторыми пайками можно и отравиться, – пошутил Хан. – Но я понимаю ваше беспокойство. Может быть, особые торпеды? Которые будут взрываться прямо в шахтах?
– На это я и намекаю, – согласилась Джен. – Так, решено?
Мон Мотма оглядела собравшихся – все кивнули, включая её.
– Последний вопрос. Кто поведёт такой корабль? И, самое важное, кто им будет командовать?
– Берусь командовать, – вызвался Хан. – Вот будет веселуха…
– Нет времени, – осторожно заметила Мон Мотма. – Мы не можем тебя прямо сейчас отпустить.
Лея, понимая, что она судит предвзято, согласно кивнула. Хан посмотрел на неё, но ничего не сказал.
– Я найду добровольцев, – сказала Джен. – Из спецназа.
– Прекрасно, – Мон Мотма была рада поручить хоть что-то другим людям. – Что-нибудь ещё?
– Только одно, – ответил Кайл. – Пожелайте нам удачи… Мне кажется, она нам понадобится.
Солнечный свет пробивался сквозь стекло. Когда-то из этого стекла были созданы сверкающие купола, высокие минареты, уходящие ввысь арки, вертикальные башни и много других городских построек. Сейчас же город представлял собой рукотворную лаву, имперские лазеры не пощадили эту когда-то великолепную метрополию. Ближе к центру слой обломков был толще, ближе к окраинам – тоньше. Там располагалась военная база. Своеобразным напоминанием о прошлом служил почти прозрачный изумрудный храм на вершине холма. Полурасплавленная статуя воздевала руки к небу. Несколько нетронутых построек осталось и на силиконовой равнине.
Заключённый 272-20-136 выпустил раздвоенную ручку и подождал, пока ударный молот затихнет. Потом осторожно набрал в лёгкие воздуха и снял респиратор. Атмосфера на Милагро была разряженной, вот почему ему и другим заключённым разрешалось работать без кандалов. Бежать некуда: воздуха нет нигде.
Заключённый вытер лоб тряпкой, вновь надел респиратор и проверил герметичность. От воздуха во рту оставался медный привкус. Комлинк был встроен в наголовник, голос заводского диспетчера навсегда впечатался в их жизнь.
– Что за недозволенный перерыв, сто тридцать шестой? Твой следующий отдых укорочен на двадцать семь секунд.
Заключённый оглянулся и увидел сзади дроида-надсмотрщика. Он был похож на летающий мусорный бак и вёл себя соответствующе.
– Меня зовут Обота, Альфонсо Обота. Для друзей я просто Ал.
– Нет, – плоским голосом ответил дроид. – Им ты был и, возможно, ещё будешь. А сейчас ты просто сто тридцать шестой член моей бригады. Продолжай работать.
