***
Траун понял, что Джереку придётся доложить следующее: налёт прошёл удачно, но Морган Катарн найден не был. Не желая оттягивать неприятности, Траун прошагал по ярко освещённому коридору, кивнул штурмовикам, охраняющим комнаты Джерека, запросил разрешения войти и получил его незамедлительно. Слепой (в обычном смысле этого слова) Джерек сидел почти в полной темноте. Только корабельный комлинк и выключатели испускали мягкий свет. Темнота должна была запугивать посетителей, но раса Трауна отличалась исключительным ночным зрением. Он ждал, пока Джерек заговорит.
– У тебя плохие новости?
Траун отметил, что это скорее утверждение, чем вопрос. Откуда Джерек знает? Трудно сказать.
– Да, сэр.
– Продолжай.
Флотский офицер сделал доклад как обычно, не пытаясь оправдываться или вдаваться в детали. Выслушав Трауна, Джерек некоторое время молчал.
– Хочешь сказать, Катарна предупредили?
– Подтверждений нет, сэр. Лейтенант Бразак считает, что цель отлучилась с фермы по делам.
– Или он почувствовал необходимость уйти, – Джерек начал рассуждать вслух. – Он чувствует Силу, иногда даже пользуется ей, однако боится признаться в этом самому себе. «А если я ошибаюсь? – думает он. – А если я злоупотребляю своими способностями? Могу ли я себе верить?» Непроходимая глупость! Я чувствую его присутствие с орбиты. Он работает, суетится, о чём-то размышляет – всё без толку!
Траун позволил себе поднять бровь. Хотя Джерек искусно скрывал свои возможности от вышестоящих, подчинённые могли составить о них некоторое представление.
– Сэр… да, сэр.
– Тебе это, конечно же, неинтересно, – фыркнул Джерек. – Ты – существо из реального мира, совершаешь поступки, манипулируешь предметами. Хорошо, вершитель реальности, я предоставлю тебе и лейтенанту Бразаку возможность загладить оплошность и заслужить столь желаемую похвалу. Слушай внимательно, работы непочатый край.
***
В круглой комнате было полно народу. Если не считать посланцев из Альянса, которые явились, чтобы записать происходящее и сплотить сотни разумных рас под одним началом, сюда прибыли колонисты со всех уголков планеты – худощавые мужчины и женщины, привыкшие к суровым условиям жизни. Каждый представлял как минимум десятерых. Все внимательно слушали.
Про Скорга Джеймсона можно было с уверенностью сказать: хорошего человека должно быть много. Это касалось и стати, и голоса, и жестов и движений. Растрёпанные волосы доходили до плеч, куртка не скрывала богатырской груди, а сапоги напоминали деревья, выросшие посреди утрамбованного пола. Скорг прислонился к большому камину и обвёл собравшихся глазами.
