Тогда же я предложил анархистам, большевикам и левым соц.-революционерам, вместо назначенного большевистским парткомом для трудящихся губернии начальства, организовать вместе с Екатеринославским профессиональным союзом рабочих и повстанцами Временный Революционный Комитет на партийных (sic! - А.Д.) началах - по пять представителей от каждой из политических и профессиональных организаций, Комитет, в задачу которого должны войти: организация населения города и самоохрана последнего и созыв губернского съезда крестьян и рабочих, который и наметит себе для охраны своих завоеваний и связанного с ними нового социально-общественного строительства, нужные конструктивные положения.
- Нам, революционерам, - говорил я тогда товарищам, слушавшим меня, - нужно стараться только связаться организационно и полностью с трудящимися и внести на их сходы, собрания и съезды максимум своего идейного влияния исключительно в интересах расширения и углубления социального характера Революции.
Большевики, выслушав меня, не много поломались, но с ними мало кто из нас считался в этом вопросе, и они, чтобы не остаться за бортом инициативных групп в развертывавшихся событиях, занялись, как и все остальные, организацией предложенного мною временного революционного комитета на паритетных началах.
Совершенно неверно и примечание гр. Кубанина к сообщению меньшевистской газеты «Наш Голос» о действиях махновцев и большевиков в Екатеринославе, которое он подчеркивает: «был организован губернский военно-революционный комитет, куда членом и военным комиссаром вошел Махно».
Читателю уже известно, что в подпольный губревком я лично не входил, а имел в нем своего политического информатора. В революционный же временный комитет, организованный по моему предложению на паритетных началах, я не только что не вошел членом, я даже не присутствовал на его первом заседании. За 4 дня и ночи беспрерывного боя на улицах города, во время которого я в большинстве случаев находился на передней линии огня, не сменяясь и не зная ни сна, ни отдыха, я выбился из сил настолько, что никакие просьбы большевиков, левых эсеров, анархистов и повстанцев не помогли им затянуть меня на заседание этого комитета. Я почувствовал серьезный упадок физических сил и свалился на несколько часов в постель.
На второе заседание Комитета большевики меня упросили зайти и хотя своим присутствием оказать влияние на повстанцев и анархистов, которые своим поведением против них, большевиков, предрешили их провал в проведении на председательский пост Комитета своего представителя, и они, дескать, боятся, что при создавшемся, благодаря отрицательному отношению к ним повстанцев и анархистов, положению, они могут провалиться и в выборах товарищей председателя или главного секретаря Комитета.
