Обстоятельства исчезновения моего двоюродного брата были очень просты, что может подтвердить любой читатель, помнящий пространные газетные отчеты об этом деле. Последний раз Абеля видели в начале апреля: он покупал пять фунтов кофе, десять фунтов сахара, немного проволоки и несколько больших сетей. Четыре дня спустя, седьмого апреля, проходивший мимо его дома сосед не увидел дыма из трубы и решил, несмотря на некоторое нежелание, зайти. Брата моего соседи, очевидно, не очень жаловали – он был по своему характеру угрюм, и те старались держаться от него подальше. Но поскольку седьмого было холодно, отсутствие печного дыма настораживало, и Лем Джайлз подошел-таки к двери и постучал. Ответа не последовало, и он толкнул дверь: та была не заперта; и он вошел внутрь. Дом стоял пустым и холодным; лампой на столе в кабинете пользовались, и, по всей видимости, она погасла со временем сама. Хотя Джайлз и счел это весьма странным, он никому ничего не сообщал, пока еще три дня спустя, десятого числа, снова проходя мимо в сторону Эйлзбери, не зашел в дом по той же самой причине и не обнаружил там совершенно никаких изменений. На сей раз он рассказал об этом владельцу лавки в Эйлэбери и получил совет доложить шерифу. С большой неохотой он так и поступил. Помощник шерифа приехал в дом моего двоюродного брата и обследовал все вокруг. Была оттепель, и никаких следов нигде не нашли – снег быстро стаял. И поскольку не хватало лишь половины того количества кофе и сахара, которое брат обычно покупал, то предположили, что он пропал примерно через день после своего приезда в Эйлзбери. Были обнаружены некоторые странности; они и сейчас присутствовали в виде кипы сетей, наваленной на кресло-качалку в одном углу гостиной – того, что брат собирался что-то делать с этими сетями; но, поскольку из сетей такого типа рыбаки на побережье у Кингспорта делают кошельковые неводы, его намерения остались туманны и загадочны.
Усилия людей шерифа из Эйлзбери были, как я уже дал понять, чисто формальными. Что-то незаметно было, что они горели желанием расследовать исчезновение Абеля; быть может, они слишком покорно были сбиты с толку скрытностью его соседей. Я не собирался следовать их примеру. Если сообщения людей шерифа достоверны, а у меня все же не было причин подозревать, что это не так, то соседи упорно избегали Абеля и даже теперь, после его исчезновения, когда подразумевалось, что он мертв, желали говорить о нем не больше, чем связываться с ним при жизни. И в самом деле, у меня появились весьма ощутимые доказательства соседских чувств, не успел я и дня пробыть в доме брата.
