Несмотря на очевидную абсурдность всей этой мифологической конструкции, она все же была выстроена достаточно хорошо для того, чтобы заслужить чего-то большего, нежели просто мимолетного внимания. К тому же, мне было ясно, что Туттл более чем наполовину убежден в ее истинности. Уже этого одного мне было достаточно, чтобы задуматься, ибо прежде Пола Туттла всегда отличала тщательность в исследованиях, а его опубликованные работы никогда не подвергались критике за неточности даже в самых малых деталях. Как результат столкновения со всеми этими фактами, я, по крайней мере, готов был допустить, что у мифологической структуры, очерченной для меня Полом
Туттлом, были какие-то основания. Что же касалось ее истинности или ошибочности, то, разумеется, тогда еще я не мог положиться даже на пределы собственного разума: поскольку, стоит человеку принять или отвергнуть что-либо у себя в уме, впоследствии ему вдвойне – нет, втройне – сложнее будет избавиться от своего умозаключения, каким бы пагубным для него оно ни оказалось.
Размышляя так, я лег в постель и стал ожидать прихода сна. Ночь темнела и углублялась, хотя сквозь легкие занавеси на окне я видел, что небо усыпано звездами, высоко на востоке взошла Андромеда, а осенние созвездия начинают подниматься из-за горизонта.
Я был уже на грани сна, когда, вздрогнув, очнулся от звука, который, насколько я потом понял, доносился до моего слуха некоторое время, но лишь теперь я осознал полное его значение: слабо подрагивавшая поступь какого-то гигантского существа отдавалась вибрациями по всему дому, однако звук этот исходил не откуда-то поблизости, а с востока, и на какое-то мгновение Я в смятении решил, что из морских глубин восстало нечто и шагает вдоль берега по мокрому песку.
Но стоило мне приподняться на локте, я вслушаться более внимательно, как иллюзия рассеялась. Какой-то миг вообще не было ни звука; затем шаги послышались снова: нерегулярный, ломаный ритм – шаг, пауза, два шага довольно быстро друг за другом странное чмоканье…
Обеспокоенный, я поднялся и подошел к открытому окну.
Ночь стояла теплая, почти душная; воздух был неподвижен. Далеко на северо-востоке луч прожектора описывал в небе дугу, ас севера доносилось слабое гудение ночного самолета. Перевалило уже за полночь; низко на востоке сверкали красный Альдебаран и Плеяды, но в то время я ещё не мог связать те странности, которые слышал, с появлением над горизонтом Гиад. Это пришло позже.
