— Не за что. Я там тоже пару штук употребил. Вкусно!
Алеша тут же впился зубами в ромбодабу, а Цицерон с мимикром отошли на противоположный край поляны и, пока мальчик утолял голод, о чем-то совещались.
— Ну что ж, так я и думал, — вернувшись к Алеше, сказал Цицерон. Тимиуки в каждой деревне оставляют по отделению солдат. Так что у нас только один путь — через лес.
— Через лес? — воскликнул мимикр. — Пройти через тимиукский лес — это все равно что пропустить себя через мясорубку. Зверье там так и шастает. Несколько дней назад я от одной кровожадной твари еле унес ноги. До сих пор в ушах стоит щелканье зубов.
— Что-то я не вижу у тебя ни ушей, ни ног, — посмотрев на мимикра, сказал Цицерон.
Основательно подкрепившись перед дорогой, Алеша вытер липкие от сладкого сока руки о траву и встал.
— Я готов. Только ромбодабы надо взять с собой, а то вдруг в лесу они не растут.
— Но их потащит Цицерон, — быстро проговорил мимикр и, смутившись, добавил: — Ему все равно, он железный.
— Ладно, — на этот раз не обидевшись, добродушно согласился робот. Мне не жалко. — Он завел манипуляторы назад, открыл на спине дверцу и уложил туда плоды.
Через несколько минут беглецы оставили солнечную поляну и вошли в дикий первобытный лес.
Быстрое течение подземной реки уносило Алексея Александровича все дальше и дальше. Упав в воду, он утопил защитный шлем и фонарь, поэтому плыть ему приходилось в кромешной темноте.
Алексею Александровичу постоянно чудились самые страшные и кровожадные существа, какие только может создать воображение, но он старался не впадать в панику, отгонял опасные мысли и тихонько про себя твердил: "Ерунда, и не такое бывало". Эта простенькая фраза помогала ему сохранять душевное равновесие и силы.
Пуленепробиваемый костюм был совсем легким и не промокал. Правда, Алексею Александровичу пришлось пожертвовать сумкой с продуктами и даже ботинками на толстой подошве, иначе они утянули бы его на дно.
Всматриваясь в непроглядную тьму, Алешин папа старался держаться ближе к берегу тимиукского Стикса.[1] Он все время ощупывал камни, но зацепиться не представлялось никакой возможности — стены подземного русла были гладкими и скользкими, словно их хорошенько смазали жиром.
Алексей Александрович знал, что друзья не бросят его в беде. Он несколько раз кричал, звал на помощь и вскоре услышал в ответ голос Тулеса, а затем увидел за поворотом свет фонаря. Тулес плыл быстрее, потому что держался середины реки, где течение было просто бешеным.
