Сомневаюсь, — откликнулся Цицерон. — Скорее всего, они обшаривают на вертолетах окрестности.
— Я есть хочу, Цицерон, — Алеша подергал робота за манипулятор. Хорошо бы достать что-нибудь съедобное. Может, у них картошка растет или яблоки?
— Да, конечно, — ответил робот. — Картошка у них растет прямо с котлетами, а яблоки — в пирогах. Эх вы, люди, — вздохнул Цицерон. — Очень неудобно вы устроены: по три раза в день подзаряжаетесь. Вот я на Сатурне был. Тамошний гуманоид слопает раз в месяц корову и спокойно живет себе все это время.
— Как же это он целую корову в животе носит? — лукаво улыбнувшись, спросил Алеша.
— Так он больше этой коровы раз в сто, — нашелся Цицерон.
— Тогда эта корова ему на один зубок, — сказал Алеша. — Ты опять врешь, Цицерон.
— Я на тебя обижусь, Алеша, — проговорил робот. — У тебя совершенно нет фантазии и чувства такта. Стоит мне чуть-чуть преувеличить, и ты сразу: "врешь, врешь". Вот если бы я протащил на корабль мимикра, а тебе соврал, что это ящик с инструментами, тогда — да, тогда бы я был вруном. Как ты не понимаешь, что я просто фантазирую?
Алеша при упоминании о мимикре густо покраснел, а робот отвернулся к реке и начал хрипло напевать: "Парня в горы тяни, рискни. Не бросай одного его…"
Некоторое время они шли, не разговаривая друг с другом. Цицерон напевал песню, а Алеша думал: "И зачем я ему говорю, что он врет? Сочиняет, и пусть сочиняет. А то обидится и бросит меня здесь одного. Что я тогда буду делать?"
Вдруг Цицерон резко оборвал песню, посмотрел на притихшего Алешу и миролюбиво сказал:
— Пойми, Алеша, для меня это так же обидно, как если бы ты заподозрил меня в подлости. Например, подумал бы, что я брошу тебя здесь одного, или ещё какую-нибудь гадость.
Услышав эти слова, Алеша покраснел ещё раз и подумал: "Неужели он умеет читать мысли?" А робот остановился как вкопанный и громко воскликнул:
— Я понял! Вы, люди, потому не умеете фантазировать, что вам каждый день нужно думать о еде, одежде, мебели и прочей ерунде. А сколько времени у вас уходит на сон! Вы же каждый день выключаетесь на несколько часов, а потом просыпаетесь — и начинается все сначала: идете зарабатывать на еду и одежду. Да-а-а! — протянул Цицерон, пораженный собственным открытием. — Где уж тут фантазировать! Вся жизнь — сплошная забота. Честное слово, мне вас жалко.
— А что делать? — спросил Алеша и пожал плечами.
Впереди, между деревьями показались черепичные крыши тимиукских домов. Алеша с Цицероном прибавили шагу и вскоре подошли к крайнему дому деревни.
