– Давайте я провожу вас, – вызвался он. – Если вы не возражаете, конечно. В наших коридорах недолго и заблудиться.
Разумеется, она возражала, но как-то не решилась выразить свое неудовольствие вслух. Они пошли рядом, и Виктория старательно игнорировала внимательный взгляд своего провожатого.
– А вы все еще живете с этим подонком? – спросил он.
– Вопрос бестактный, и я не намерена отвечать на него, – четко произнесли фразу ее мраморно-холодные губы.
Оперативник рассмеялся.
– Вы бы хоть для приличия спросили, кого я имею в виду, – сказал он. – Сразу поняли, что говорю о вашем муже.
– О! – возмущенно воскликнула Виктория и даже остановилась, пораженная. Как она вообще могла позволить втянуть себя в эту дискуссию! Что, интересно, ее ждет впереди?
– Вот женщины, удивительный народ, – продолжил словесные излияния оперативник. – Не знаю ни одного мужика, который цеплялся бы за юбку пьющей и гулящей жены, да еще и защищал бы ее, если она загремела в тюрягу. А вам – все нипочем! Еще, поди, передачи потом ему будете носить.
– Существуют такие понятия, как верность и порядочность, но вам, должно быть, они не знакомы, – холодно произнесла Виктория. – Дурно бросать человека в беде.
Оперативник заулыбался еще шире.
– Вы из себя декабристку-то не стройте! Ваш муж изнасиловал чужую бабу, да еще едва не грохнул ее по пьянке. Так что все ваши россказни про честность и порядочность приберегите для своих очкастых коллег. Позвольте дать вам совет?
– Я не нуждаюсь в ваших советах!
– Зря. Я хотел только вам предложить бросить своего мужа.
– Вы не считаете, что много на себя берете?
– Ничуть! Вы – женщина красивая, да еще и при заработке, как я понял. Зачем вам сдался этот козел?
– С меня довольно! – воскликнула Соболева, толкая дверь кабинета следователя. Она твердо решила воспользоваться чудесной статьей Конституции, позволяющей женам хранить благородное молчание…
Следователь Чирков вел себя иначе. Он галантно предложил даме стул, потом поинтересовался, не душно ли ей, и даже вызвался приготовить чай. Виктория отказалась от всего, за исключением, разумеется, стула. Она хотела уйти отсюда как можно быстрее.
Чирков с пониманием отнесся к ее пожеланию воспользоваться заветным правом и быстро урегулировал все формальности.
– Распишитесь вот тут и вот тут, – попросил он. – Неужели вы считаете, Виктория Павловна, что кто-то желает отнять у вас ваши права?
Виктория вспомнила об оперативнике в коридоре и даже подумала, не пожаловаться ли ей на него следователю. Ну что она расскажет ему? Повторит тот совет, который дал ей противный мужлан как наставление к семейной жизни? Или же произнесет те ужасные слова, которыми он называл ее супруга?
