«Прими это», — подумала она. Его самообладание было одной из черт, которые привлекали ее в нем. Сама Харриет Роджерс никогда не была уверенной в себе. У нее было свое мнение, конечно, но в старших классах она никогда не высказывала его так, чтобы остальные захотели последовать за ней.
— Я в дороге, — сказала она, наливая в кофе столько сливок, чтобы он прибрел ее любимый оттенок бежевого.
— Как приятно, что вы не заботитесь о калориях, — заметил он, наблюдая, как она подливает сливки в кофе.
Она со стуком поставила кувшинчик на стол.
— А зачем мне это?
Он покачал головой и махнул рукой в ее сторону.
— Вам и не надо, — сказал он. — Вы прекрасны, на случай если не знаете об этом.
Харриет не ответила. «Прекрасна». Думал ли он так тогда, много лет назад? Или только поддразнивания ничтожеств из их класса звенели в его голове, когда он очаровывал и обольщал ее, убеждая пойти на школьный бал с ним? И после этого, после танцев и пунша, в который Джои Б. долил алкоголя, потом, гораздо позже той ночью, когда остались только они двое, и звезды, и берег реки, и они танцевали и обнимались, и целовались, и ласкались, и упали на землю, на мягкий ковер мха, травы и песка, и были такими неловкими и невинными в соединении, которого никогда не должно было произойти, — неужели после всего этого она оставалась для него прекрасной?
— А-а, — сказала она. И ограничилась этим.
— Как мне вас называть?
Этот голос… Эти глаза… Конечно, она тогда влюбилась в него. Он был из тех мужчин, которые просто излучают сексуальность. Не то чтобы она понимала это, когда ей было семнадцать, почти восемнадцать. Но она знала уже тогда, с такой же уверенностью, с какой знала, что станет художницей и что ей не предназначено прожить свою жизнь в Дулитле, работая в магазине товаров для творчества, что Джейк Портер не был обыкновенным парнем.
Она влюбилась, и влюбилась сильно.
Харриет провела рукой по своим коротким торчащим волосам и откинулась на спинку стула.
— О, я не знаю, — сказала она. Она окинула его взглядом, желая вдохнуть его запах, жадно любуясь его восхитительной фигурой. Ей хотелось забыть о прошлом и жить только настоящим. — Как насчет мисс Смит?
Он улыбнулся и поднял свой бокал, приветствуя ее.
— Хорошо, мисс Смит, — сказал он, делая ударение на фамилии. — Вы хотите оставаться загадочной женщиной, я могу поддержать эту игру. Однако Смит — это слишком ординарно. Может быть, выберем другое имя?
Она улыбнулась:
