Внезапно в наушниках раздалось легкое шипение и вырвался голос одного из дозорных:
– Казак, Казак, я – Второй.
– Слушаю тебя, Второй, – отозвался Кудрявцев.
– Слышу приближающиеся шаги нескольких человек…
В наушнике вновь наступила тишина. Кудрявцев не торопил своего бойца, понимая, что при первой же возможности тот снова даст о себе знать. Через двадцать секунд рация ожила.
– Шестеро. Прошли мимо меня, движутся к лагерю, – сообщил наблюдатель из второго секрета. – У четверых «калашниковы»: три автомата и «РПК», у первого, кроме «калаша», еще эрпэгэшка. Пятеро с рюкзаками или вещмешками… нет, у одного гранатная сумка, похоже, пустая. Как понял, Казак?
– Я – Казак, понял тебя хорошо. Будь на связи! – Кудрявцев не смог скрыть своего радостного возбуждения и, щелкнув пальцем по микрофону, объявил: – Внимание всем! Боевая готовность!
Слышавшие его слова бойцы резерва передвинулись ближе к выходам из палаток. Шестеро «каскадовцев», изображающие слоняющихся по лагерю боевиков, незаметно сдвинули предохранители на своих автоматах. Дозорные в секретах буквально впились взорами в ночную тьму, стараясь разглядеть приближающихся к лагерю шестерых вооруженных людей…
Блэк, идущий первым, внезапно остановился. Не ожидавший этого Мухаммед, шагавший следом, налетел на него и, выругавшись на родном языке, недовольно спросил по-русски:
– Что еще за остановка?! Когда мы наконец придем?
– А мы уже пришли, – не поворачивая к нему головы, ответил Блэк.
– Куда пришли? – удивился Мухаммед.
– В лагерь. Он на этой поляне, – вытянув руку, Блэк указал вперед.
– На какой поляне?
Прищурив глаза, заказчик уставился в указанном командиром диверсантов направлении и с трудом, но все же разглядел за стеной деревьев поляну, а на ней знакомые палатки. Однако на поляне стояла непривычная тишина.
– Какой-то он не такой, – не очень уверенно пробормотал Мухаммед.
– Вот и я о том же, – ответил Блэк.
Он молча снял с плеч свой рюкзак и, открыв верхний клапан, достал из рюкзака универсальный ночной прицел НСПУ, используемый как на снайперских винтовках и автоматах, так и на ручных гранатометах.
– Оставайтесь здесь и ни звука, – предупредил Блэк своих спутников и, вооружившись ночным прицелом, осторожно двинулся к поляне.
Чтобы не стеснять себя в движениях, он захватил с собой лишь один автомат, а рюкзак и гранатомет оставил на земле. Остановившись за раскидистым кустом на краю поляны, диверсант поднял к глазам ночной прицел и начал методично осматривать лагерь. Не услышав при подходе к лагерю обычных звуков, Блэк решил, что лагерь пуст, но сейчас убедился, что это не так. Среди палаток расхаживали люди – чеченцы, как определил он по повязкам на их головах. Блэк перевел взгляд на командирскую палатку Ильяса Бисламова. Полог палатки был слегка отогнут, из чего Блэк сделал вывод, что Ильяс или его начштаба находятся внутри. «Значит, и Ахмед где-то рядом», – решил про себя наемник и уже собирался опустить прицел, когда его взгляд случайно упал на кострище перед палаткой. В зеленоватом мерцании прибора перед ним были холодные черные угли. «А ведь перед палаткой Бисламова костер горел до глубокой ночи», – вспомнил Блэк. Царящая в лагере подозрительная тишина и затушенный раньше обычного костер неожиданно сложились в голове диверсанта в простое и ясное решение – засада! Осознав, что находится на волосок от гибели, наемник помертвел от страха. И все же он не собирался сдаваться и опускать руки, как никогда не делал этого в детстве.
