– Успокойся, Пого-пого. Отдышись и сядь.
Пого-пого внезапно все поняла – и похолодела.
– Але-Оро… С ним что-то случилось…
– Он умер, Пого-пого. Рано утром, до восхода солнца, в его жилище заползла ядовитая кобра, и он умер от укуса.
– Но… но этого не может быть! – Пого-пого казалось, что она кричит, но на самом деле с губ срывался едва слышный шепот. – Я бы почувствовала… Я бы тоже умерла, если бы это случилось!
– Но это так. Поверь, я говорю правду.
– Но вы… Неужели ничего нельзя было сделать?! – Пого-пого кинулась на шамана с кулаками, но тот одной рукой остановил ее:
– Ты можешь попрощаться. Похоронный обряд отложили из-за свадьбы. Он начнется сразу после заката.
На деревянных ногах Пого-пого сошла с горы, направилась в деревню.
Вот и постамент, который соорудили из бревен для похоронного обряда. Тело Але-Оро лежит на самом верху, его готовят к сожжению – окуривают благовониями, умащивают соками священных растений, обкладывают хворостом.
Пого-пого поднялась по шаткой деревянной лестнице, легла рядом.
– Ты не попрощался, – упрекнула она, обняв любимого. – Ты не можешь так уйти. Боги да не позволят тебе.
…Але-Оро погружался все глубже и глубже, вода сжимала грудь и уши, и он знал, что ему не хватит воздуха, чтобы всплыть. Предательство брата давило невыносимым грузом, как привязанный к ноге камень тянуло вниз, в пучину, во тьму. Он не мог забыть картину, которую увидел в ярком лунном свете: рука со знакомыми татуировками снимает с корзинки платок, и оттуда выползает кобра… Наверняка змея была голодна и раздражена, она набросилась сразу. Але-Оро не успел вымолвить и слова…
…Тяжкий груз предательства тянет вниз, но откуда-то сверху вдруг падает луч – ясный и прямой, как бамбуковый шест… В последнем отчаянном усилии Але-Оро хватается за него и ползет вверх – да это уже было когда-то, девочка вытащила его, спасла… А он даже не сказал ей спасибо! Как же ее зовут? Забыл… А жаль. Теперь уже не вспомнить никогда… Или – вспомнить? И не сдаваться, пока это не выяснится?
…Шум голосов и потрясенные крики вывели Пого-пого из транса. Она подняла голову – вокруг толпились соплеменники, они что-то возбужденно кричали, показывая пальцами на Але-Оро.
– Он жив! – услышала ученица шамана. – Он проснулся!
Исиги бросились на колени и простерлись в благодарственной молитве богам.
А Пого-пого повернулась и встретилась взглядом с Але-Оро. Он смотрел на нее напряженно, встревоженно, узнавая и не узнавая, и тогда она улыбнулась и сказала:
